Освещаю их лица фонарем: лица перепуганные, у одного гренадера в скуле торчит маленький осколок гранаты. Он даже не замечает этого своего ранения.
– Где ваш полк?
– Погиб. Почитай что все здесь, которые остались в живых.
– А ваша артиллерия?
– Всю забрали немцы.
Что за чепуха? Не верится что-то. Н. А. Тиличеев с двумя разведчиками пробирается верхом по мелям через Вислу и исчезает из вида. К рассвету они возвращаются: N-й гренадерский полк в темноте наткнулся на батальон заблудившихся немцев. Немцы открыли огонь из винтовок, и часть гренадер разбежалась. Все благополучно, германцы отступают.
Наша задача на Висле закончена. 14 октября 6-я батарея снова двинулась в походной колонне по направлению к Ивангороду, и чем ближе к нему подвигается, тем больше на ее пути встречается следов недавнего боя.
– Воронки, воронки-то какие!.. Господи, Царица Небесная! Вот хватит такой, что от тебя-то останется?
– Небось и поменьше хватит, совсем маленький, так и то задрыгаешь ножками и душу свою на волю выпустишь. Чего испужался?
– В Японскую войну таких не было. Там «шимозы» были, а тоже, бывало, как ахнет, так только мозги в голове застукают.
Я слушаю рассуждения своих солдат о германских тяжелых снарядах, и в уме моем складываются вопросы: неужели же в обыкновенном полевом бою германцам понадобились снаряды такой разрушительной силы? Видно по месту, что этими 8-, 10-дюймовыми бомбами немцы стреляли по нашим полевым войскам, почти совершенно открытым, и разрушать здесь какие-нибудь крупные сооружения не было надобности. Не лучше ли было применить в этом бою обыкновенные полевые пушки, стреляющие обыкновенной шрапнелью, а эти чудовищные и, наверно, очень дорого стоящие бомбы и орудия, из которых они выпускались, поберечь для более подходящего случая? В полевом бою надо уничтожать живую силу противника, а не пугать ее.
– Ваше высокоблагородие, поглядите, вот штука какая.
Да, «штука» действительно замечательная: треснувшая по радиусам головная часть тяжелой германской бомбы, весом фунтов 15–20. Люди выкопали ее из глубокой воронки, в которой она застряла.
– Разрешите взять ее с собой, ваше высокоблагородие.
– А зачем она вам нужна?
– Так, любопытно уж очень. Может, кому показать придется.
– Ну, берите. Сдайте в обоз.
Вот позиция нашей легкой батареи. По снарядным воронкам, но уже гораздо меньшего размера, видно, что батарее сильно попало от немцев. На правом фланге валяется разбитый снарядом угломер Михайловского-Турова.
У вокзала Ивангорода мы сходимся с 1-м дивизионом. Они нам сообщают, что дивизию перебрасывают на австрийский фронт – они уже получили приказание грузиться.
4. Под Перемышлем17
Станция Броды.
– Вам сейчас подадут эшелон. Перегружайтесь, не теряя времени, поскорей. Времени дают очень мало, – заявляет мне командующий дивизионом.
Хорошо
