нет, только обмороженные!
За обедом муж сказал доктору Штровману:
– Ну, с меня довольно, теперь ваша очередь ездить за ранеными.
Мы отогрелись, отдохнули и забыли о морозе.
– Тина, скоро ведь Рождество! Нужно подумать, что нам выписать из Баку. Давай составим список и сегодня же напишем Яше.
Только мы расположились к составлению списка – пришел рассыльный; принес пакет из штаба армии. Муж прочел и сказал:
– Государь приезжает в Сарыкамыш.
– Вот радость!
– Да! Нужно наводить порядок.
В приказе требовалось, чтобы вдоль следования государя никто бы не сидел на заборах и сказано, что начальники отдельных частей отвечают за порядок в участках расположения этих частей.
Муж потребовал подпрапорщика Галкина, и после совещания с ним началась чистка не только дворов, но и помещений. Солдаты выносили свои сенники, протирали окна, мыли полы и стирали белье. Муж целый день проводил в команде, отдавая приказания, и обо всем советовался с Галкиным. Вечером жена доктора Штровмана пристала к мужу:
– Иван Семенович, разрешите мне хоть из окна смотреть. (Частной публике быть на фронте не полагалось.)
– Хорошо. Только не открывайте его.
– А если я надену форму сестры милосердия, могу я выйти на улицу и смотреть?
– Вы не сестра, и формы у вас нет.
– Я возьму у Тины Дмитриевны!
– Тогда я буду вдвойне отвечать и за жену, которая сделала подлог, и за то, что вам разрешил незаконную вещь. Это все не шутки, а очень серьезные преступления…[7] – ответил муж.
Глава 3
Но не суждено было мужу увидеть государя! Когда все было уже приготовлено к его приезду, поздно ночью, когда мы уже спали, постучали к нам в дверь, и сонным голосом Гайдамакин сказал: «Ваше высокоблагородие, тут принесли телеграмму».
Муж быстро оделся и вышел в столовую.
– Сколько двуколок требуют? – спросил муж.
«Присылайте все, что можете», – прочел писарь.
– Хорошо, пришлите подпрапорщика Галкина. Гайдамакин, разбуди доктора Штровмана, скажи, что я его прошу прийти сюда немедленно.
Я оделась и вышла к мужу. Он ходил по комнате, засунув обе руки за ременный пояс.
– Ваня! Что случилось? Опять требуют транспорт?
– Да, и опять в Зивин, и опять кабардинцы – это от них. Что-то там случилось…
Пришел Галкин.
– Распорядитесь, чтобы весь транспорт был готов к выступлению, канцелярия тоже. Оставьте больных лошадей и несколько человек для охраны помещений, имущества и кормежки лошадей. Команда пускай пьет чай. Когда все будет готово, доложите мне. Я еду сам тоже с транспортом.
Пришел доктор Штровман – заспанный и недовольный.
– Яков Исакович, мы выступаем за ранеными, требуется
Согласно уставу Российского Общества Красного Креста и российскому законодательству начала ХХ в., за незаконное ношение формы сестры милосердия предусматривалось наказание в виде штрафа или ареста до трех месяцев.
