романа, дерзнёшь ли наполнить своим чутким осмыслением пустые страницы книги мечтательной женской души? Всё тут зависит только от тебя самого. И всё же есть хитрость: всегда начинай своё любовное повествование не с прозаичных строк, а с мелодики лирического звука. А женщина тебе сама подскажет, как она именует свой роман, если она не окончательная дура».
Юрий Валерьянович, поглаживая уже свою седую бороду, оторвал немигающий взгляд от представшей перед ним иллюзорной картины далёкого прошлого и уронил печаль своего взора на белый лист бумаги.
Итак, лирика. Ах, сколько он испортил страниц так и не разгаданных им названий женских романов! Отчего же? Примеры его лирических вылазок.
В 19 лет, влюбившись до поллюционного восторга в сорокалетнюю прохожую, он адресовал ей своё первое поэтическое обращение:
Мечтал и грезил я в ночи,
Во снах ваш облик рисовал!
Парам-пам-пам, парам-пам-пам,
Короче, я так очень нужен вам.
Награда за признание была вручена из сжатого кулака кавалера, который пропечатал фингал под глазом юного Юры в тот вечер, когда он выследил место проживания своей музы и предстал пред ней с огромной охапкой свежих одуванчиков.
В 26 лет он влюбился в свою ровесницу, которая стригла его светлую голову в районной парикмахерской. Стихи от великолепия чувств послушно легли на ровные линии писчей тетради.
Как познакомиться с тобою?
Как подойти к тебе и перейти на ты?
Собакам позавидуешь невольно,
У них знакомства так просты, непроизвольны,
И так задиристы хвосты.
Молодой Юрий влетел в парикмахерскую и наизусть при всех посетителях с бурным, эмоциональным выражением прочёл лирику своей возлюбленной.
Левое яичко сохраняло синий цвет и опухлость в течение последующего квартала. Пусть поэту любви было трудно ходить, однако веру в волшебство Купидона его душа не утратила.
В 34 года природа с начала до конца напоминала о себе, как только взгляд его больших голубых глаз «ложился» на зачехлённую в чёрные одеяния округлую плоть – плоть главного бухгалтера. Она будила пыл воображения Юрия, направляя его в саму сущность этой южной женщины, о которой Юрий Валерьянович грезил ежеминутно, чувствуя, как ласково щекочет под влюблённым сердцем, когда он вспоминает о ней.
Белый лист в мгновенье стал пёстрым от жарких предложений в лирическом исполнении.
Всю жизнь я буду помнить
Блеск очей твоих:
Зелёных, серых, голубых…
Впервые Юрий Валерьянович засомневался, какой же у неё цвет глаз?
Она всё время носит затемнённые очки. Пребывая в сомнениях, от всепоглощающей страсти он кусал карандаш, как кусал бы олицетворённый дар очарованья, с совершенством воплощённый в его женщине.
Карандаш, будто испугавшись за свой скорый конец, повинуясь знойным мыслям влюблённого поэта, начертал следующее:
