на стража порядка, инкриминируемое Юрию Валерьяновичу в самом начале судебных разбирательств, заменили пятнадцатью сутками трудовых исправительных работ на заснеженных улицах любимого города.
Намозолив руки, он позабыл не только о женщинах, но и о рукоблудии.
И вот сегодня? Или завтра? Юрий Валерьянович не обращал внимания на время. Он был преисполнен простым человеческим счастьем. Впервые в жизни, в 70 лет он поцеловался с женщиной по-настоящему! Это масштабное событие случилось на поминках его родственника.
Ей 83 года. Да неважно. Ах, какая женщина! Юрий прочёл стих, посвящённый им обоим, ощутившим слияние уст в уста.
Я с упоеньем наслаждался,
Целуя твои губы, словно лепестки,
Я всласть помады нализался,
Ещё чуть-чуть – и мы к инфаркту были бы близки,
В лобзанье жажды поцелуя я ощущал губами
Твоих пластмассовых коронок ровный строй!
Прокашлявшись, ты сызнова к поцелованью возвращалась,
Как ласточка в свой дом весеннею порой!
Пожав плечами, поэт вздохнул. И, сделав из листа самолётик, с восторгом пережитого запустил его в раскрытую форточку.
– А, нужна мне эта любовь? Романы с неизвестными названиями! Не дано мне, папочка, взламывать и тревожить женские сердца, – произнёс вслух Юрий Валерьянович.
Подойдя к кровати, он с кряхтением сел на неё и нежно погладил подушки. Стих сложился сам собою:
Ты давала мне себя
Трогать и ласкать.
Верен лишь тебе одной,
Милая кровать.
МОЙ ДРУГ
Посвящаю моей собаке Теодору
Я в растерянности стояла в прихожей, смотря на поглощённую суетой сестру.
– Ты проходи, что топчешься у дверей, – быстро проговорила она, наполняя чемодан гардеробом.
– Алла, ты точно уезжаешь на две недели, не больше? – недовольно спросила я её.
– Галочка, как я сказала, так и будет, если, конечно, там замуж не выскочу.
– Не выскочи из своего купальника, – усмехнулась я, видя её в отражении зеркала.
– Его мне Марк подарил. Нравиться?
– Сексуальная бомбардировка пляжа обеспечена, – снимая туфли, оценила я стоявшую передо мной сестру.
– Ты не представляешь, как я бесконечно счастлива вырваться из этого сырого города и упасть на тёплый белый песочек, да ещё с симпатичным мужчиной, – вертясь перед зеркалом, произнесла с игривыми нотками Алла.
Я кивнула и, перешагивая через череду сумок и пакетов, прошла в комнату. То, что я увидела, вызвало во мне глубокий, тяжёлый вздох.
На старом тюфяке у батареи лежал он, шевеля бровями и моргая наполненными грустью глазами.
– А как у тебя на любовной волне? – как будто невзначай поинтересовалась Алла.
– Какая
