свете такой. Танцы, утренние пробежки, поездка за город к друзьям. И что теперь? Глухая пустошь. Смотря на своё отражение в инкрустированной раме зеркала, она зацепилась взглядом за первые седые волосы на своих чёрных кудрях, морщинки под глазами и этот серый цвет лица. Всего каких-то сорок девять лет, впереди юбилей, а жить не хочется. Нет, не хочется жить!
Переплетение мыслей, воспоминаний и телефонных звонков, на которые она не отвечала, стали единственным событием за прошедший день. К вечеру возвратился с работы её муж. Он молча поел и ушёл в свой кабинет. Изольда так хотела поговорить с ним, но сон предвосхитил ожидание разговора. Она проснулась в час дня. Маятник настенных часов весело раскачивался на оси времени. Спальня в голубых тонах выглядела как-то по-особому празднично. Впрочем, о кукле её детства этого нельзя было сказать.
– Ну что, Мария, пойдёшь ко мне на руки? Давай с тобой пощебечем, – потянулась за ней Изольда. – Чего-то ты сегодня такая грустная, наверное, я на тебя действую отрицательно, – держа в руках большую куклу в шикарном золотистом кружевном платье, произнесла шёпотом женщина.
Проведя рукой по густой шевелюре фарфоровой головы куклы, Изольда поднесла её к лицу.
– Что это попало в твои волосы? – спросила она Марию.
В жгучих, чёрных волосах куклы было несколько седых волос. Взяв с прикроватной тумбочки очки, Изольда внимательно рассмотрела искусственные волосы. Странно, ничем не испачкано, действительно, похоже на седину.
«Возможно, у меня галлюцинации», – пронеслось в голове женщины.
– Пойдём, Мари, я сварю кофе.
Взяв на руки куклу, женщина, опираясь на трость, медленно пошла на кухню. Остановившись у зеркала, она осторожно посмотрела на себя. Не сон, а явь предстала перед ней. Те несколько седых волосков на её голове почти полностью исчезли. Целый день Изольда провела в каком-то возбуждении. Ей казалось, что здравый рассудок померк. Тонкий намёк Виктору на наличие у неё седины был им отвергнут.
– Перестань говорить чушь! В конце концов, долго ты будешь мучить себя и меня? – с возмущением произнёс он.
– Спасибо, за чай. Впервые за четыре месяца ты заварила свой фирменный чай, – уже более смягчённым тоном произнёс он, ласково проведя своей ладонью по её вьющимся волосам.
Про куклу Изольда промолчала. Но, верно, стоило теперь обратить внимание Виктора, когда следующий день изумил её ещё больше. Это невозможно, но у Марии померк цвет красок на кукольном лице. «Где тот яркий искусно прорисованный румянец? Она ведь кукла!» – раздался громкий голос внутри сознания поражённой увиденным женщины, крепко держащей в руках куклу. Доковыляв до зеркала, она увидела себя, но другой. Лицо, доселе бледное, стало играть румянцем, и заметно посвежела кожа. Взяв деревянную массажную расчёску, Изольда, с улыбкой смотря на себя в зеркало, стала медленно, с нежностью расчёсывать вьющиеся свои волосы.
Она с нетерпеньем ждала возвращения мужа. Виктор вернулся к вечеру, супруга вышла к нему на беседу.
– Виктор, ты должен выслушать то, что я скажу, только
