Сергея, насколько тот доволен или недоволен выпавшей на его долю судьбой иностранца и вообще политикой государства по отношению к русским в Эстонии. Затем поинтересовался его мнением относительно Альбины Тылк.
– Очень хороший человек, – немного расслабившись после не особо приятных разговоров на тему межнациональных отношений, – ответил Сергей. – Всегда улыбается, ну и сам начинаешь, увидев ее, улыбаться. Потом весь день в душе как бы лучик светится…
Виктора, в отличие от Сергея, перемена темы не расслабила. Он напряженно смотрел в лицо собеседнику, как бы ожидая от него большей откровенности.
– Откровенно говоря, – уступая давлению, продолжил Сергей, – я даже мечтал как-нибудь заговорить с ней на улице, узнать о ее жизни, может помочь в чем-нибудь, но как-то повода не представлялось…
– Ну что ж, постараюсь удовлетворить твое любопытство, – Виктор откинулся на спинку стула, – да и повод для знакомства представлю. Родилась она в Сибири, куда в 1949 году были депортированы[18] ее мать на третьем месяце беременности, отец, бабушка и трехгодовалый старший брат. Брат умер от воспаления легких еще в теплушке. Деда Альбины застрелили при выселении с хутора – он, пытаясь защитить семью, набросился с топором на красного командира, уроженца соседнего хутора. До второго класса Альбина училась в русской школе. Эстонский язык знала плохо, так как соседи по бараку, в котором они жили, были все русские. Когда семье разрешили вернуться в Эстонию, она пошла учиться в эстонскую школу. Одноклассники дразнили ее сибирячкой – она многого не понимала по-эстонски, часто просила повторить, говорила с русским акцентом, да и успеваемость была ниже средней. Но в девятом-десятом классах «сибирячка» уже освоилась с родным языком, ходила в отличниках. Потом закончила с красным дипломом педагогический институт. Работает, как ты знаешь, преподавателем в школе, учит твоего сына эстонскому языку. Была замужем. От брака осталось двое детей – мальчик и девочка. Доволен полученной информацией?
– Да, но чем обязан…
– А теперь, к сути, – не дал ему закончить фразу Виктор и подробно рассказал о разбитом окне, об угрозах Соломина-младшего убивать эстонцев, о разорванном в клочки заявлении…
– Но…
– Откуда у твоего сына такая ненависть к эстонцам? Где он подцепил эту проказу? – повторно перебив Сергея, резко спросил Виктор.
В первые секунды рассказа о хулиганском поведении сына Сергей был поражен случившемся не меньше Альбины Тылк. Потом, прижав ладонь ко лбу, задумался. По его лицу, позе, тысяче других неуловимых глазом, но не остающихся незамеченными для интуиции сыщика мелочей, Виктор почувствовал, что Сергей может как-то просветить эту историю. На некоторое время в комнате установилось молчание.
– Как человек ты меня должен понять, ну, а как следователь… – глухо заговорил наконец Соломин. – Выходка моего сына безобразна. Я не ожидал такой реакции. Но виноват не он – виноват я. Он очень впечатлительный, да и мозги у ребят в таком возрасте еще
Мууга – дачный район недалеко от Таллина.
