так сюрприз, – старательно выговаривал он слова вполне себе холодным тоном, которому вполне можно было бы поверить, кабы не слеза, резво побежавшая у сурового вояки по щеке. – Ты, стало быть, уверен в том, что говоришь, да? – Эстрелладо молча и тихо кивнул, сильнее прижимаясь к своему спасителю, и тот скривился от невозможности спокойно выносить, как тает внутри. – Рухнул мне, как снег на голову, поставил меня в дурацкое положение, взбаламутил всю страну, спать спокойно никому не даёшь, чуть не погиб тут при мне несколько раз, и теперь ни разу не подведёшь меня, да? И кто ты после этого, а, ужасный мальчишка, от которого столько хлопот и одни проблемы, а? – шептал он с каким-то внешне спокойным, но очень напряжённым исступлением. – Тоже мне, подарочек с небес выискался, любитель озорничать по-крупному, что я с тобой буду делать, интересно знать?
Эстрелладо осторожно поднял голову, и Инквизитор, почувствовав это движение, резко открыл глаза, дабы не быть полностью застигнутым врасплох, и осёкся, увидев ясный и нежный взгляд, с такой тихой и светлой улыбкой, что было ясно, что пытаться сказать что-либо уже было бессмысленно.
– Папа, остынь уже, я ведь скоро выздоровею, – тоном совсем взрослого мужчины произнёс Эстрелладо. – Зачем так волноваться, успокойся, мы их всех сделаем, и очень скоро. Забодаются стараться.
– Вот же негодник, а, – на всегда бледном лице Великого Инквизитора вдруг проступил мальчишеский румянец, и он порывистым движением снова прижал к груди голову юноши, чтоб не продолжать таять изнутри столь заметно, – весь в меня, такой, какого я и хотел двадцать лет назад.
– Папа, тебе может красного стаканчик сейчас будет вовремя, а? Прости, что сам не могу встать и сделать.
– Ладно, сынок, дай своему старику прийти в себя, после выпьем, – совсем тихо произнёс Инквизитор и замолчал на несколько минут.
Он не видел, застыв с закрытыми глазами, что его новое сокровище тихо и светло улыбается, как человек, потративший годы, чтоб вернуться домой, и наконец, успешно достигший цели, но чувствовал это. Этой ночью они мало говорили и очень много молчали. Однако наутро послушники в саду едва всерьёз не перессорились – один из них утверждал, что не раз слышал, как их суровый господин смеётся, как бесшабашный юнец, но, разумеется, не имел успеха у остальных с такой новостью.
VII
Инфанта была чуток расстроена – не очень для неё привычное настроение… Обида на резкие слова Эстрелладо уже успела утихнуть, и она даже успела пару раз вздохнуть с сожалением о своём приказе – а ну как эти лоботрясы, что ей оставил де Солер, не схалтурили и выполнили его в точности? Но даже если и так – можно будет после выяснить это недоразумение, наверное, ведь убивать пленника команды не было, а на такие вещи всегда обращают внимание любые палачи. Надо полагать, они хорошо сбили спесь с этого гордеца –
