человека с пути в ад – не только обязанность, но и благодарное в итоге занятие. Ты вот что будешь делать с черепками за свою работу, когда надоешь хозяину? Разделишь судьбу расходного материала или надеешься добежать до меня на исповедь? А если не успеешь?
– Отвали от меня со своей христианской добродетелью, мракобес! – взвизгнула цыганка, пытаясь скрыть брызнувшие вдруг слёзы. – Я сама разберусь, что мне делать со своей жизнью, без твоей помощи!
– Истерика – лучшее решение, когда нечего сказать? – рыцарь вдруг улыбнулся ослепительно, словно молодой кавалер на балу, выбирающий себе красавицу на вечер. – Начни ещё юбками крутить передо мной и станцуй позазывней, я тебе даже дам пару дублонов за честную работу – будешь всем после врать, что смогла лечь под меня, верно, ха-ха-ха! Какие вы все скучные дуры, а лезете на должность идолов, – он произнёс это совсем великосветским скучающим тоном и добавил уже с презрением. – Ладно, ступай, нам запрещено метать бисер перед парнокопытными. Потомки разберутся, где кровь на руках лекаря, а где – на руках мясника. Не смею задерживать столь гордую вдохновительницу борьбы с цепными псами коронованных тиранов и ужасными чёрными сутанами, – и вежливо улыбаясь, сделал галантный жест, указывая прочь.
– Ты редкий негодяй, Вальтер фон Цоллерн, – с ненавистью прошипела женщина, кусая губы. – Как бы я хотела увидеть твой труп, даже если мне придётся для этого…
– Ах, перестань, дурочка, знаешь, которая по счёту мне это говорит? Плетёшься где-то в хвосте второй сотни, так что не рискуй последним, товарки отпихнут, – весело расхохотался рыцарь лёгким тоном придворного сердцееда, чуть запрокинув голову вверх. – Ступай, не то ваш начальник балагана устроит тебе сцену ревности с плёткой и ещё будет в этом прав. А мне будет неприятно узнать, что тебе было больно, у меня слишком ранимая душа для этого.
– Ненавижу тебя!!! – прорычала цыганка севшим голосом. – Ненавижу!
– В том и разница – я предпочитаю любить, – с молодым задором отпарировал воин, продолжая ослепительно улыбаться. – Слабо, да? Вот потому ты и бесишься, зная, что радость тебе недоступна, оттого и хочешь уничтожить всякого, кто не такое ничтожество, как ты. Пожалуй, я буду негодяем до конца – прослежу, чтоб тебя не трогали, и ты увидела крах всех своих попыток устроить ад на земле.
Цыганка попыталась собраться, глубоко вдохнула, чуть прикрыв глаза, и поспешила ответить:
– Мы отвлеклись от темы, отдай мне хрустальный шар Эстрелладо, и я уйду. Мне неприятно спорить с таким исчадьем злобы к простым людям.
– Простые люди зарабатывают себе на хлеб честным трудом, а это никогда к тебе не относилось. Уходи, я, право, не знаю, о чём ты изволишь упоминать – где нам, сирым и убогим, понимать движения души героев преисподней.
– Что?! – снова вспыхнула гостья. – Ты не вернёшь мне кулон Эстрелладо?! – её глаза
