книжку в сторону Уилла.
Уилл с нарочито серьёзным лицом, с каким совершаются исключительно несерьёзные дела, открыл книжку и быстро изучил её содержимое. Затем немного откашлявшись, и попытавшись изобразить дикторский баритон, прочитал:
– Итак, нашёл сегодня последнего из них. Этот Саймон Бельмонт целыми днями шатается по городу без дела. В жизни не видел настолько прилизанного и ухоженного мужика. Выглядит он как идеал любой сопливой, безмозглой школьницы. Худой, накрашен сильнее любой бабы, и похож на гомика. Ногти у него в милю длиной. А от запаха его одеколона, которым от него несёт за милю, меня чуть ли не вывернуло. Одевается этот хлыщ так, словно прямиком из 20-х годов к нам попал. Вообще из этих троих, он у меня вызывает наибольшее отвращение.
Уилл закончил читать и посмотрел на Саймона, который усердно делал вид, что всё его внимание сосредоточено на пустом бокале.
– Действительно, – неспешно протянул Уилл, – всего пара предложений. Видимо это всё на что был способен его так называемый «журналистский талант». Хотя если подумать, то некоторые из тех, кто тебя знают, могли бы сказать, что этот писака хоть и не совсем точно представил тебя, но всё же смог передать саму суть…
– Да, да, как смешно, – спокойно сказал Саймон.
– Non sto ridendo, – ответил Уилл, но выражение его лица настойчиво сообщало всему миру об обратном. – И так понятно, что этот Моллой совсем ничего не смыслит в том, как хорошо выглядеть.
– Мозги… – сказал Роб, и после этих слов губы Уилла, не смогли больше сдерживаться и расплылись в разоблачающей его улыбке.
– Ну знаете господа, – с усмешкой сказал Саймон, – в отличие от некоторых, я не разваливаюсь на части, мне не нужна посторонняя помощь, чтобы вправить челюсть, у меня нет блох, я не линяю и не вою ночами на луну, мешая спать соседям. Лично меня устраивает, что я не выгляжу как ходячий труп или ходячий комок волос.
– О, ну это было грубо, Саймон, – совершенно спокойно и всё ещё улыбаясь, сказал Уилл.
– Мозги… – согласился Роб.
– Простите меня конечно, но мне плевать.
Саймон встал из-за стола, открыл холодильник, достал канистру и наполнил свой бокал.
– Может, хватит уже? У тебя зрачки уже размером с луну. Я понимаю, что человеческая кровь в этом городе редкость, но она и крепче чем животная.
Саймон ничего не ответил, лишь молча наполнил свой бокал. Сделав несколько глотков, он сказал:
– Знаешь, тогда я был другим. До того как всё это…
– Cazzata! Иди ты в задницу со своими воспоминаниями, – сказал Уилл и, встав из-за стола, вышел из кухни. – Каждый раз одно и то же, затрахал уже…
Саймон стоял у стола и размышлял над тем, каким бы способом он мог выразить своё недовольство тем, что Уилл не пожелал слушать его историю и столь бесцеремонно удалился из кухни. Однако человеческая кровь уже добралась до мозга Саймона, и он не смог придумать ничего более оригинального, чем выкрикнуть:
– Ну
