догадались и отказались верить.
– Привет шефу, падре! – прокричал сержант.
Синяки и ссадины на лице священника не скрыли произошедшей с ним перемены. Либо он въяве увидел Господа, либо напрочь о нём забыл.
Буднично, как если бы они подсаживали старушку в трамвай, солдаты сделали своё дело.
Мгновенно прояснилось, почему с нас сняли наручники. Дорогое изделие по сравнению с грошовым скотчем. К тому же многоразовое.
Мой довольно тучный сосед упал на пол, пытался упираться ногами. Пиная, его тащили к двери. Он что-то хрипел, брызгая сукровицей из разбитого рта…
Не раз доводилось слышать байку, что на пороге смерти перед мысленным взором человека кадрами рапидной съёмки проносится вся его жизнь. Чушь.
В памяти вспыхнули факты из истории казней. В части, мне известной.
По мере совершенствования оружия процедура материально удешевлялась и одновременно, по мере вызревания общественного сознания, морально затруднялась. Неоднократно случалось, что расстрельная команда из пяти солдат дружно промахивалась. С пяти метров дистанции. Невзирая на рабочую степень алкогольного опьянения.
Начальство додумалось до гениальной в простоте исполнения воспитательной меры.
Отделению слабонервных чистоплюев подавалась команда: «Открыть затворы! Закрыть глаза!». Офицер самолично совал в казённики патроны, по самую закраину гильзы. Четыре холостых, один боевой.
– Пли!
Если пуля щёлкала в стену за спиной узника, к стене тут же ставили допустившего столь неосмотрительную промашку. Четверым, оставшимся в шеренге, звучал приказ:
– Закрыть глаза!.. Открыть затворы!.. Целься!.. Пли!
Четыре пули ложились точно в грудь.
Узник вновь занимал своё законное место. Рядом с ещё агонизирующим телом в униформе. Четыре пули вновь ложились точно в грудь.
Сарафанное радио служивых буквально на следующий день подводило черту душевным терзаниям. Отныне обходилось без лишней нервотрёпки для приговорённых, солдат и командиров…
Трудно представить, что для экономии дюжины патронов, ради нас троих специально подняли в воздух машину, один взлёт которой влетает в сентаво. Без сомнений, сержанту просто поставили попутную задачу. Которую он без колебаний, как исправный служака, исполнял. Возможно, ещё и с целью весьма своеобразной «моральной обкатки» новобранцев. Судя по тому, как побледнели другие двое солдат, судорожно сжимающих своё оружие и оружие старших товарищей, занимающихся «логистикой», гипотеза была недалека от истины.
Так что не в экономии было дело. Разве что ребята из расстрельного взвода на стадионе перекурят лишний раз.
Никогда я не был образчиком силы духа. Меня мутило, колени подгибались, но хватило воли выпрямиться.
– Я сам! – дёрнул я плечами, когда ко мне подошли.
Похоже, экзекуторы восприняли это
