плюс бесплатная пицца».
Последнее было не менее приятным, чем первое. Да и сама работа – не бей лежачего – гуляй себе с псиной на воздухе да тыкай листовки во все встречные почтовые ящики.
Реальность оказалась намного жестче, чем представление о ней. На участке Павла было около ста домов, рюкзак за спиной весил килограммов восемь, а то и все десять. На доброй половине почтовых ящиков красовалась наклейка с растопыренной ладонью и надписью: «Никакой рекламы!». Рекс вел себя безобразно: все время рвался с поводка и жалобно скулил. К концу смены руки отваливались, спину ломило, в глазах рябило, желудок исполнял военные марши. Чем не концлагерь?
Мозг парня лихорадочно искал выход. И нашел. Если в понедельник юноша разнес по ящикам все листовки, то во вторник и среду – только половину. В четверг же – выбросил весь комплект. И не куда-нибудь, а в мусорный контейнер, находившийся на территории пиццерии. Он же не верблюд таскать эту хрень на собственном горбу!
На следующий день, вместо недельного расчета, от шефа-турка Паша получил по морде. Если б не присутствие Рекса, последствия могли быть и более серьезными.
От голодного обморока парня спас приезд Мишки, который несколько дней «накрывал поляну», после чего отбыл в очередной рейс. Кое-что из продуктов осталось квартиранту на «черный день».
Последний наступил довольно быстро. Павел скис. Не так он представлял себе отдельное от родителей проживание. Мало того, что жрать хотелось, как последнему людоеду, так еще Рекс выл по хозяину и постоянно скандалила соседка снизу. Старая хрычовка изводила Пашку своими претензиями: то он лестницу моет абы как, то входной дверью громко хлопает, то свет в подвале не выключает, то музыка у него «нечеловеческая», разрывающая барабанные перепонки.
Последние три дня фрау Шульц пугала подселенца заявлениями в полицию и общество защиты животных. «Раз пес по ночам воет, значит, ты над ним издеваешься, – метала она молнии в адрес новоявленного соседа. – При Михаэле такого не было. Если вой не прекратится, специальные службы отберут у тебя собаку. Уж я-то об этом позабочусь!»
С наступлением ночи перепуганный Пашка надел на собаку намордник. Бедное животное обрадовалось незапланированной прогулке, но, поняв, что его обманули, стало носиться по квартире, пытаясь сбросить с себя ременную сетку.
На следующий день к Осьминогову явилась Шульциха в компании старшей по подъезду фрау Краузе. Бабки вручили ему петицию, отпечатанную на древнем «Ундервуде». Испещренный дырочками листок был похож на дуршлаг, что указывало на то, с какой злостью божьи одуванчики колотили по клавишам машинки.
Оказалось, что ночная беготня Рекса не позволила выспаться всему подъезду, и жильцы собрали подписи под заявлением о передаче сбрендившей собаки в питомник.
От страха у Павла аж ноги подкосились. Если с псом что-то случится,
