810 000 метров.
и другое имущество,
всего на сумму 69 075 888 франков.
Непрерывно работали лебедки, пустели трюмы, а вместе с этим Русская Армия все более обездоливалась, переходила в материальную зависимость к чужому, хотя и другу. И право было наше командование, которое в эти тяжелые дни организовало отступивших русских бойцов в стройную вооруженную силу, которая в данных условиях одна только могла сохранить лицо Армии, спасти ее от распыления.
Приказ по войскам 1-й армии, данный 19 ноября за № 3, говорил, что приказом Главнокомандующего 1-я армия сводится в 1-й Армейский Корпус, во главе которого становится генерал от инфантерии Кутепов; в состав Корпуса должны были войти: 1-я Пехотная дивизия, 1-я Кавалерийская дивизия и Технический полк.
Через день после этого первые пароходы с частями Корпуса («Саратов» и «Херсон») отошли в Галлиполи.
А остальные угрюмо покачивались на рейде, продолжая держать своих невольных пассажиров в обстановке невероятной грязи, в самом угнетенном настроении. Общая неизвестность и неосведомленность продолжались. То пароходы подымали якоря и направлялись к живописным островам Проти и Халки – якобы для общей дезинфекции; то продвигались неожиданно вперед, то грузили уголь, но дальше этого дело не шло. Постепенно стало выясняться правовое положение чинов Армии. В приказах по 1-му Армейскому Корпусу от 19–20 ноября, поздно дошедших до всех пароходов, так разъяснялись приказы Главнокомандующего о правах эвакуированных: все генералы и штаб-офицеры, не получившие должностей, а также все категористы (штаб– и обер-офицеры, солдаты) отплытию в Галлиполи не подлежали, а эвакуировались как беженцы в Константинополь и славянские страны; таково же было положение всех больных и раненых. Кроме того, могли воспользоваться этим правом беженства все офицеры, окончившие военные академии и не получившие должностей по своим специальностям. Генералы и штаб-офицеры, не получившие назначения, могли оставаться в частях на положении рядовых офицеров; вместе с офицерами временно, как говорил приказ, могли оставаться семьи военнослужащих в составе отца, матери, жены и детей.
Время шло. Свежим ясным вечером 3 декабря вдали от обагренных лучами заходящего солнца силуэтов Святой Софии на многих пароходах в благоговейной тишине помянули русскую жизнь совершением вечерни под двунадесятый праздник Введения во храм Богородицы.
А потом неожиданно началось стремительное отплытие оставшихся пароходов: шли по Мраморному морю к входу в Дарданеллы. Теперь уже было ясно, где ждал Армию первый тернистый приют.
Еще в Константинополе 20 ноября на пароходе «Саратов» генерал Кутепов отдал приказ, которым организация высадки Корпуса в Галлиполи возлагалась на начальника 1-й Пехотной дивизии генерал-лейтенанта Витковского. Говорили, что город разрушен, что придется жить в палатках, что мало воды, что дуют норд-осты. Вообще, ожидания были самые печальные.
Но когда пароходы, минуя водный простор Мраморного моря, входили в коричневый, кое-где желтевший, а местами зеленевший коридор берегов и уже виднелись довольно широкие просветы Дарданелл, взорам представилась совсем удручающая картина.
С правого борта парохода показались сначала унылые постройки
