дитя, – процитировал по рации Большой Бонус своим глухим, насыщенным басом. Интересно, он что, тоже где-то неподалёку? Или полоса шторма столь широка, что задевает основные транспортные трассы?
Резкий удар вырвал Павла из размышлений. Справа что-то вспыхнуло – взорвалось. По обшивке загромыхали вырванные из земли камни. Опять ракетами палят что ли, черти?
Павел сдал влево и чуть не сорвался вместе с грузовиком в пропасть. Рядом вдруг открылся тёмный проём обрыва, уводящий на дно исполинского каньона. Мотоциклы нагоняли. В крутящемся мраке из мириад крошечных песчинок можно было различить их стремительные силуэты.
Боевые роботы в контейнере пока и не думали вмешиваться, да и вмешаются ли? Тут и погода неблагоприятная, не видно ничего, и супостаты пока не слишком активны, им тоже сильно мешал встречный ветер.
И всё-таки они его отжимали всё ближе к обрыву. Рано или поздно придётся или остановиться, или разворачиваться под удар «Арктики»… или сигать в пропасть, если уж совсем выбора не оставят.
– То по кровле обветшалой вдруг соломой зашумит, то, как путник запоздалый, к нам в окошко застучит…
Гром, сопровождаемый глубинным рокотом, сотряс пространство, и Павел почувствовал, как мир начинает наклоняться, будто смещались некие невидимые подпорки, и вселенная, ставшая вдруг плоской, покатилась вниз на огромных колёсах. Внутри всё сжалось, дыхание перехватило. Мысли оборвались.
Мотоциклисты остановились у самого края, успев увидеть лишь, как сверкнул в слепом поиске по летящей пелене свет фар сгинувшего грузовика, и свет этот шёл снизу, из пропасти, тут же оборвавшись. Выжить после такого падения казалось невозможным. Постояв у края, преследователи развернулись и устремились по ведомым им одним делам.
Пустыня поглотила очередную жертву. Жадно, властно, безжалостно.
– Спой мне песню, как синица тихо за морем жила. Спой мне песню, как девица за водой поутру шла…
Запись четвёртая: Свобода для всех
Судьба моя сложилась случайно.
Команда КВН «Уездный город»
Кто-то из древних фантастов писал, что в разреженной атмосфере Марса голова становилась словно хмельная, если двигаться слишком быстро. Что ж, теперь атмосферу красной планеты сложно назвать такой уж разреженной. Голова, во всяком случае, не кружилась.
Павел медленно, наслаждаясь каждым шагом, обошёл вокруг грузовика и посмотрел на светлое бледно-розовое небо, освободившееся от туч.
Вечерело, и края гигантского ущелья обрели нереалистичную чёткость.
Чудо. Просто чудо, что марсобойщик остался жив! Более того, грузовик тоже невредим! Съехал верхом на широченной каменной плите по зыбкой волне оползня. Самый удивительный сёрфер! Придите на пляж, сделайте небольшой гребень из песка и положите на край книгу, так, чтобы книга
