будете платить?
– Но мне нечем…
– Тогда, пожалуйста, отойдите.
– Пожалуйста, дайте мне хоть что-нибудь.
– Еда для бездомных есть только в приютах. Следующий!
И рот продавца захлопнулся, как дверца дворцового сейфа. Пелена безразличия на глазах и выражение лица, будто ее больше не существует.
Парень позади заказал бургер с холопеньо и мясными крекерами.
Бердинск жил привычной жизнью. Стыл, продуваемый ледяным мартовским ветром проспект Мира; раскачивались из стороны в сторону голые лапы лип. Поток машин, электрические провода над дорогой, абрис высокого крана над крышей старой библиотеки.
Эмия напряженно думала о том, что можно, конечно, убить тело и вернуться наверх максимально быстро, но вот беда – убивать тело ей не хотелось. Новое, человеческое – оно уже ощущалось ей родным, привычным, сложным и почему-то нежно любимым. К тому же, зачем торопиться в Астрей, когда ее время на Земле еще не вышло? Нужно просто научиться существовать в социуме, о котором она, разнеженная налаженным бытом небожителей, совершенно забыла.
Да, здесь сложнее и жестче, но ведь люди живут? Значит, и она сможет.
Мимо нее проплыли три одинаковых желтых пятиэтажных дома; затем начались дома пониже – с бордовыми и треугольными крышами. Прошел мимо, жуя жвачку и думая о чем-то своем, школьник с ранцем за спиной.
«Приют для бездомных» – это хорошее место? И, если да, то как его найти?
Приют был забыт, когда на пути ей встретился храм и сидящие вдоль стрельчатого забора старушки, в ладони которых прихожане щедро сыпали мелочь.
Недолго думая, Эмия тоже устроилась на парапет, вытянула перед собой ладонь.
На нее косились, тщательно скрывая неодобрение, – она как можно честнее и открытее улыбалась в ответ. Все ведь тут, мол, в одной лодке?
Молодых, как она, у забора больше не было – все только крестящиеся и шепчущие благодарные слова бабки, в руки которых иногда падали монетки разного достоинства.
– Храни тебя Бог, милок! Здоровья, богатства, благополучия…
– Спасиб тебе, мил человек!
– И в мою положи…
Эмию прихожане почему-то обходили, но она продолжала тянуть вперед руку.
Зыркал острыми шпилями в синее небо собор; распогодилось. Прогрелся на градус-два воздух, и как будто сделалось легче жить.
– Все мы там будем, – печально и смиренно глянула сначала на небо, затем на молодую соседку морщинистая бабулька справа. – Всех он нас примет, всех обогреет.
– Кто – Кронис? – искренне удивилась Эмия и тут же получила в ответ такой взгляд, будто она ведьма с поселившимся внутри дьяволом.
– Какой еще Кронис, типун тебе! – бабка теперь крестилась, глядя на Эмию. – Отец наш Единый – Всевышний.
«А кто там выше Крониса?» – думалось ей с изумлением.
– Там точно кто-то есть, но этого даже нам – Эфинам Астрея – не говорят. Знаете, утверждают, что мы сначала должны провести в праздности не
