на них после «мерса», они кажутся трактором. С этими мыслями, еще сильнее нажимая на газ, я пролетел через темную арку и выскочил на улицу – в пятнадцати метрах прямо передо мной маячила операторская тележка.
Резкий разворот на «жигулях» сильно отличается от подобного маневра на иномарке. Поэтому в трех метрах от камеры машина встала на два левых колеса, и я вмиг вспотел от мысли, что сейчас перевернусь на камеру… К счастью, уже через мгновение «жигуленок» плюхнулся на правые колеса, и я выехал из кадра.
После этого я всегда избегал пересаживаться с одной машины на другую без предварительного настроя на новую.
ПОДЖАРЕННЫЙ
В сериале «Боец» мне пришлось исполнить один из самых памятных в моей жизни трюков. Запомнился он не своей сверхсложностью, а приобщением к классике. Каждый может вспомнить какой-нибудь американский приключенческий фильм, где происходит взрыв, и на первом плане в замедленной съемке актер убегает от огня, заполняющего весь кадр. Наконец, его догоняет взрывная волна, и он, размахивая руками и ногами, летит куда-то вперед… Первое, что пришло в голову – Николас Кейдж, улетающий от огненного ужаса в фильме «Воздушная тюрьма».
В «Бойце» мне предстояло сделать то же самое. Но здесь необходимо дать читателю некоторые разъяснения. Тот же Кейдж, когда он стремительно и от души взлетал в воздух, явно не ограничивал своего «полета» – он не боялся, куда упадет. А ведь он не каскадер. Такая уверенность в гарантированном результате связана с тем фактом, что в американском кино, даже если подобный кадр снимается, скажем, на автостраде, на месте падения актера вырежут кусок асфальта и образовавшийся проем зальют чем-то мягким похожим на асфальт.
У нас все было «немного» иначе.
В том памятном кадре за моей спиной взрывался особняк олигарха. В снимаемом дубле я уже заранее бежал, а по команде режиссера должен был взлететь в воздух «Николасом Кейджем» и, пролетев какое-то расстояние, рухнуть на землю. К счастью, там был не асфальт, но обычная земля, покрытая самой обычной, не садовой травой, это тоже не мягкая подушка.
Ко мне подошел Евгений Серов, режиссер-постановщик. Он был внутри космоса своих творческих мыслей:
– Андрей, задача… несложная.
Меня такое начало сразу насторожило.
Женя продолжал:
– Ты ведь каскадер, тебе не сложно будет, – он повернулся к лужайке и стал жестикулировать. – По команде «Начали!» бежишь. Потом, по моей отдельной команде, взлетаешь в воздух, это будет примерно здесь… И приземляешься метров через пять… нет, лучше через семь.
После чего он подтвердил свои слова каким-то уточняющим движением пальца (Женя – замечательный актер, в этом фильме он играл Кума) и ушел по своим делам.
Я невольно почесал затылок, но задача была поставлена. Тогда на съемках присутствовала моя покойная жена Марина Хегай. Я встретился с ней взглядом. Ее глаза были печальны.
Актер –
