в душе Есенин, а позвонили мне из «Энергоконцерна», заказали панегирик их компании к августовскому корпоративу, и я ответил: «Спасибо, добрые люди, что не забываете лучшего стихоплета Москвы». А ты все выеживаешься…
Не дослушав приятеля, Валентин нажал на отбой. Чтобы как-то успокоить нервы, принялся наводить в квартире порядок. Собрал в рюкзак стеклотару, ссыпал в пластиковый мешок окурки из тазика. Туда же спикировало и застиранное до асфальтовой серости постельное белье. Отнес в мойку грязные чашки, подобрал валяющиеся у входа рекламные проспекты. Собрался и их отправить в мешок, но передумал. Вдруг кто-нибудь работу непыльную предлагает: газеты с рекламой в почтовые ящики тыкать, собачку выгуливать, секс по телефону «исполнять» сорокалетним теткам. Не на стройку ж ему идти, в самом-то деле?
Вытирая липкие подтеки с журнального столика, Найденов обнаружил на нем незнакомую визитную карточку. «Геннадий Орлов. Владелец сети аптек «Целитель», – прочел он на ламинированном куске картона. «Это еще кто? Никак склероз начинается. Думай, башка, шапку куплю!»
Но, как детективист ни напрягал мозг, вспомнить хозяина визитки так и не смог. Допился, скотина! Хотя стоп! Слово «допился» было как-то связано с этой визиткой. Точно связано.
Вот где он вчера нажрался? Денег уже неделю как нет, запаса бухла тоже. Остатки «Агдама» не в счет – там целых полпузыря осталось. А проснулся он в полной алкогольной прострации. Стало быть, где-то поили. Где? Так накушаться можно только на халяву.
Найденов лег на тахту и закрыл глаза. Подсознание выдало фантом такси. Следующая вспышка озарила лифт и выцарапанное на его стенке умозаключение: «Все – пидоры!», в которое он почему-то уткнулся носом. Потом промелькнула рассыпанная по лестничной клетке земля и растоптанный фикус соседки Карповны. Дальше – обрыв.
Он снова набрал номер Василия.
– Кузька, мы вчера с тобой вместе пили?
– Не знаю, Иваныч, что Вы принимаете от головы, но оно Вам не помогает. Я всегда говорил: лучше черная полоса, чем белая горячка…
– Ах, ты ж клизма недоделанная! – впал в ярость Найденов.
– Холоднокровней, Маня, вы не на работе, – подленько хихикнул поэт. – Отвечаю на вопрос: вчера мы с вами пили порознь, потому, как вы собирались на Лубянку.
– За… чем?
– Могу предположить, что решили самодонестись. Груз шпионажа в пользу Молдавии слишком давил на ваши хрупкие плечи.
– Точно! – радостно воскликнул Валентин и бросил трубку.
Вчера вечером он ездил в ресторан «Щит и меч», что на Большой Лубянке. Хотел у знакомого официанта денег перехватить и лоб в лоб столкнулся с бывшим одноклассником Генкой Орловым, отмечавшим там свое сорокалетие. Тот его и затащил за праздничный стол.
Сказать, что Валентин сильно упирался, было бы неправдой –
