думаешь пустыни,
а приезжаешь – снега, горы, сады,
правда, как в эти сады с возвышенности спускаешься —
пустыня одна.
А зелень – колюча, чахоточна,
издалека только – сад.
Думаешь – дикари,
а Бейрут – удивителен,
смесь Гранады с Венецией —
в лучших местах.
В худших – Ветхий Завет,
глинобитные, желтые мазанки – ни дверей, ни окон,
грязь, пыль,
говно.
Его – кучи.
Козьего, бараньего, человечьего —
и всё на зное.
Правоверным, видать, не мешает.
Но чернь – везде чернь.
Хотя кое-где – дрессированней.
А там, где знать – белоснежные стены Венеции,
охра Альхамбры,
сады, фонтаны, жасмин, кипарисы,
кедр.
На зное старые дома рядом с морем пахнут кедром внутри.
И французы.
Ленивые!
Заносчивы, но трусливы.
Увидишь, и десяти лет не пройдет, выпнут их отсюда —
за трусость и неуверенность.
Помешались черти на правах человека, а менталитет – колониальный. Управленцы-шизофреники, что кричат народу – все равны, все братья, а потом высокомерно так друг другу на балах, где арабы – пусть недалеки и хвастливы, а все же существа слухом наделенные – разбирают «ну, для ливанца, конечно, сойдет».
Даже псу не выйдет внушать, что он тебе ровня, а потом приказания отдавать.
Но то – французы.
Что с французов возьмешь?
Они после Наполеона – совсем кастраты. Даже не византийские, у тех еще что-то торчало – китайские, и бугорка не осталось.
А ислам жесткую руку любит – закон и порядок, не идиотское иллюзорное равенство черни и непонятно кого.
Мне все больше нравится пророк – умный дядька.
С яйцами.
Сказал – нет бога, кроме Аллаха и я – пророк. Сделал.
И никаких тебе – «я тут с вами поспорю», «я не во всем согласен».
Ну, раз не во всем – так и на кол.
Слышал я легенду: до того, как ислам расползся, Мухаммад долго воевал на своем Аравийском полуострове, и вот был один оазис «не во всем согласный», который пришли соглашать глубоко и полностью – как и надо. Так люди оттуда стали пророку кричать – «у нас похожие боги, мы просто их по-разному называем, мы чуть-чуть отличаемся, так – расхожденьице». А тот ответил ясно и коротко – «Аллаху Акбар», что значит – «Аллах больше». И не стало расхождений, похоже, вместе с оазисом. И шукран Алла.
Одно только смущает – Европа кастрируется, пока ислам яйца свои бережет.
Арабы – арабами, но Европа – превыше всего.
Страшные
