запомнит навсегда, он пойдет по его следу, как пес, и уже не потеряет. Внезапно Марат увидел внутри, на подкладке, едва заметные, вышитые белыми же нитками инициалы «ЗФ» – и задрожал, будто оказался в карцере. Вот оно – подтверждение его версии! Вот он – внутренний голос! Петрик убеждал: мало ли что говорит тебе твой внутренний треп, интуиция – это не внутренний голос, а внутренний слух. А все слухи нуждаются в проверке. Таким образом, он завтра, а может, уже сегодня, добравшись до известного ему адреса, все и проверит. Конечно, можно, перестраховываясь, прочесть первую букву инициалов как цифру 3, но что тогда будут означать эти знаки? Можно предположить, что буквы обозначают «западный флот», однако что-то Марат про такой не слыхивал. Можно, сомневаясь, вместо инициалов человека усмотреть на морской фуражке инициалы названия корабля: на борту катера не было имени, а тут, на фуражке, – пожалуйста; хотя, разумеется, фуражка осталась у Краба со времен дальних странствий, и не на этом, конечно, маломерном катерке он плавал, а на пассажирском лайнере, таком же белом, как эта улика. Инициалы могли быть простым совпадением, но уж очень редкое сочетание первых букв имени и фамилии было у истца. Что ж, вполне возможно, Краба звали как-нибудь вроде Завулон Фильдеперсов или Зиновий Фокин. И все-таки, несмотря на все сомнения, Марат был доволен: его версия получила еще одно – и какое! – подтверждение. Скорее всего, Краб и истец – одно лицо, а значит, все, что он сегодня предпринимал, было не зря, он тоже «редкостный везунчик», как укорял Адик Краба там, на борту безымянного катера.
Проследив взглядом, как убийца, вор и женщина, оставшаяся с ними, вновь перебрались в шашлычную, где, видимо, намеревались весело завершить вечер, Марат решил попытать счастья известным ему способом и заработать, чего бы это ему ни стоило, на хлеб. По правде говоря, силы его были на исходе – этот день в чужом городе (хотя какой город он мог бы назвать своим!) дорого ему дался.
Глава 3
Местная шпана
Марат пошел к догорающему костру, у которого ел мидий. В настороженных позах местных чувствовалась готовность дать ему отпор, в то же время в их глазах читалась явственная насмешка. Дескать, девчонка чуть было не утопила этого чужака; на взгляд людей, выросших у моря, отсутствие умения плавать – всё равно что отсутствие умения ходить или разговаривать; оно сразу же уронило Марата в их глазах. Он должен был вернуть завоеванные так недавно позиции. Девчонка, сбросившая его с волнолома, пряталась за мужскими спинами, глядя исподлобья. Но Марат уже взял себя в руки и ограничился тем, что на ее ухмылку в море сейчас на суше ответил такой же гримасой. Она показала ему язык. То ли оттого, что он перенервничал и нахлебался морской воды, то ли от голода у Марата разнылся желудок. Это было досадно – боль мешала сконцентрироваться на предстоящей схватке.
– Где же мидии? – насмешливо спросил длинноволосый, кличка которого была Барабуля.
– Утонули, –
