сайн!
Это меня Чимид научила. Россия и Монголия – друзья, Роман и Чимид – друзья… Хорошо жить в юрте, ага… Министр округлил глаза, и уставился на меня. Остальные – тоже.
В следующий момент министр уже хохотал:
– Ромоон болон Чимид! А-ха-ха-ха-ха!… Ромоон, так ты от деда к невесте в степь сбежал? Говоришь, в юрте ночевать хорошо?! А-ха-ха-ха-ха!… Ромоон болон Чимид!…
Ещё через секунду хохотали уже все: это был пьяный, не очень хороший смех – он мне не нравился, но всё же, лучше уж такой смех, чем дипломатический скандал. Однако я не угомонился на этом: министр он там, или не министр – а туда же: «невеста»! И почему все взрослые постоянно норовят спросить у меня про невесту?! И я стал объяснять, что вовсе Чимид мне не невеста, что у неё уже есть жених… полез защищать честь дамы, одним словом.
– Ха! – отреагировал на это Его Высокопревосходительство, – а давай мы с тобой украдём твою Чимид у жениха! Поедем ко мне в степь, я тебе коня дам!…
– Только не это! – простонал дедушка.
А министр уже со своего места пробирался к нам:
– Поедем ко мне! Будем жить в юрте! Эй, налейте этому батыру чего-нибудь! Я хочу с ним выпить!…
Кто-то сунул мне в руку гранёный стакан – не с архи, конечно же, с пепси-колой. Министр, наконец, добрался до того места, где сидели мы с дедом. Впервые в жизни я сдвинул свой стакан со стаканом взрослого человека. Монгольский министр улыбался. Потом они чокнулись стаканами с дедом, сказали друг другу какие-то слова, пожали руки, рассмеялись…
Конфликт был погашен. Погашен стаканом монгольской водки – архи. Вечер продолжался, следовали другие тосты, и инцидент, казалось, был забыт. Если не ошибаюсь, то к концу вечера именно монгольского министра (но может, и кого-то другого) из юрты уже выносили…
А на следующий день мы возвращались в Иркутск. В кожаном портфеле, который можно было носить и через плечо, и который дед купил мне для ношения в школу, я увозил подарки Чимид – монгольские марки, фломастеры, значки, и маленькую замшевую лошадку – а в кармане у меня позвякивали старинные монгольские монеты – подарок Дальяра. Они оба пришли проводить нас в гостиницу, когда мы уезжали, и мы обменялись адресами, и обещали писать друг другу письма и слать открытки к праздникам, и ещё обещали, что обязательно приедем друг к другу в гости. И действительно, какое-то время – год или даже чуть больше – мы переписывались с Чимид: она вскоре вышла замуж за Дальяра, и даже прислала мне фотографию со свадьбы. А потом переписка прекратилась – уж и не помню, по чьей вине… Жаль.
На этом можно было бы поставить точку, но прежде я в нескольких словах расскажу ещё об одном эпизоде, который случился после нашего возвращения из Улан-Батора. В один из вечеров дед вернулся с работы в каком-то странном настроении, а когда мы все
