Телепнев-Оболенский. Позднее литовцами был захвачен Гомель. По «перемирным грамотам» города Любеч и Гомель с волостями перешли под власть великого князя литовского[75]. Пока шла Стародубская война, казанские татары совершали разорительные набеги на Нижегородские, Вологодские, Устюжские и Костромские места; попытки организовать им отпор закончились неудачно. Казанцев активно поддерживал Крым, и набеги с юга приносили разорение на степные окраины России. За всем этим чувствуется недостаток дисциплинирующей монаршей воли. Впоследствии Иван Васильевич гневно писал о служилых аристократах 1530-х гг.: «Они, как подобает изменникам, стали уступать нашему врагу, государю литовскому, наши вотчины, города Радогощь, Стародуб, Гомель… если в своей земле некого подучить, чтобы погубили славу родной земли, то вступают в союз с иноплеменниками – лишь бы навсегда погубить землю…»[76] Но в те годы ему рановато было выезжать на театр военных действий с полками. А в возрасте двенадцати, четырнадцати, семнадцати лет великому князю негде было учиться военному делу: подходящих походов просто в те годы не случилось. Набеги татар с большим или меньшим успехом отбивали его воеводы[77].
Летом 1541 г. огромная орда крымского хана сделала попытку форсировать Оку и угрожала Москве. «Бояря» с митрополитом решили оставить государя-мальчика в столице, поскольку замосковные города были тогда небезопасны от набега казанцев, а Псков и Новгород – от удара литовцев. Летопись сообщает, что Иван Васильевич принял участие в организации обороны столицы. Впрочем, войско крымцев удалось отбить на Оке, и приготовления к защите Москвы стали ненужными.
Наконец, в середине 40-х гг. XVI в. произошло очередное обострение отношений с Казанью, вылившееся в трудную затяжную войну. Первые походы на Казань, по всей видимости, не отличались особым размахом. Иван Васильевич в них не участвовал[78].
В 1547 г. он венчался на царство и женился. Через несколько месяцев юный государь начал подготовку к большому походу на Казань, в котором должен был сам принять участие. Однако масштабное зимнее 1547/48 гг. наступление сорвалось как будто из-за ранней оттепели и таяния льда на реках[79]. Иван Васильевич оставил армию и вернулся в Нижний Новгород, нимало не понюхав пороху. Между тем его воеводы, несмотря на путевые сложности, добрались до столицы Казанского ханства и даже нанесли под ее стенами полное поражение противнику. Возникает предположение, что сам государь не очень-то рвался участвовать в рискованном воинском предприятии.
Через два года он все-таки дошел до Казани, но так и не приступил к штурму. Простояв под городом недолгое время, царь вновь отступил по той же самой причине – из-за оттепели и дождей. Таким образом, для него это были «мирные» походы.
В 1552 г. на Казань опять отправились объединенные силы Московского государства, во главе которых должен был встать сам государь. К тому времени
«Выписка из посольских книг» о сношениях Российского государства с Польско-Литовским за 1487–1572 гг. // Памятники истории Восточной Европы. Источники XV–XVII вв. М., 1997. Т. II. С. 165; Сборник Русского императорского общества. Т. LIX. С. 126–129.
Переписка Андрея Курбского с Иваном Грозным // Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XVI в. М., 1986. С. 43.
Государь московский обычно отправлялся в поход тогда, когда требовалось возглавить собранные в кулак вооруженные силы всей страны. Выходить с армиями меньшей численности и меньшего значения ему просто не было смысла.
Впрочем, несовершеннолетнего царя могли просто не допустить на театр военных действий его опекуны.
Замерзшие реки в ту пору использовались как наилучшие дороги для наступающих войск.
