что его опять пытаются изучить, проявляют к нему внимание, и самому стало интересно, что же такого необычного в нём, обычном, пусть и симпатичном парне, могут найти. Он улыбнулся и кивнул. Психиатр тоже едва заметно повеселел, подумал и спросил:
– Что последнее перед больницей Вы помните?
С. надолго задумался, и наконец ответил:
– Помню солнечным летним днём где-то у домика, должно быть, с бабулей, ягоду срывали с кустов и ели. Там ещё дорожка из каменных плит была.
– Это у бабули на даче, – пояснил присутствующим Алексей. – Тебе тогда лет пять, максимум восемь было.
– Интересно… – врач задумался.
– А когда у тебя день рождения? – спросил он, и даже немного наклонился к Софрону, словно, чтобы лучше слышать.
– Рождения? – удивлённо спросил С.. – «Я что, и это должен помнить?» – подумал он.
– По-моему, когда погода примерно, как сейчас… – ответил он с некоторым затруднением.
– Да. Семнадцатого марта. Две недели назад был. – Алексей по-учительски пичкал Софрона фактами.
– Очень интересно, – сказал психиатр, проводя рукой от носа до подбородка, и глянув на секунду куда-то в сторону.
– Ну а что-нибудь ещё помните? – спросил он после долгой паузы.
– Я… не совсем понимаю, что конкретно должен помнить, и не знаю, что помню, а что выдумал, но… Например, я помню, как падают тёмные и разноцветные листья с сухих деревьев, устилая всю землю ковром. И запах ещё такой… сырости, и грязно везде. По-моему, это называется листопад. Да – листопад, – ответил Софрон обрадовано.
– Подождите, пожалуйста, минутку – я Вас на ЭЭГ направлю.
Софрон прочитал мыслеобразы, пронёсшиеся в голове у психиатра, и ему страсть, как захотелось узнать, что такое ЭЭГ.
Лёша давно хотел спросить Софрона, как он мог поступить так безответственно, но щадил брата, давая некоторое время оклематься от травмы и стресса. Но сейчас он уже хотел узнать, не притворяется ли Софрон. Выйдя из кабинета психиатра, он ненадолго задумался. И когда Софрон попытался прочесть, о чём именно задумался его брат, было поздно – Алексей отогнал прочие мысли, и думал лишь о кабинете ЭЭГ.
Софрон взбежал по лестнице на два этажа вверх, и стал искать нужную дверь. Ему это удалось почти сразу. Он вспомнил, что надо постучать, и сразу после этого зашёл.
Внутри стоял ещё один врач, только на этот раз женщина. Она стояла спиной, и сразу громко и чётко сказала, что входить нельзя. Однако, из-за незваного гостя ей пришлось повернуться. Это была женщина лет тридцати пяти с длинными волнистыми русыми волосами. Белый халат и её фигуру скрывал до весьма скромного уровня, так что Софрон сразу устремил взор на её лицо. Не сказать, чтобы она была красавицей, но Софрон Васильевич долго смотрел на неё, то на нос, то на губы, то в голубые глаза. Женщина тоже
