сказал Ван Лаобин, – твой отец глухой.
– Что значит «глухой»? – спросил Ван Шэнли.
– Это значит, что он не может слышать то, что ты ему говоришь, – пояснил Ван Лаобин.
– А мама, почему она никогда не называет меня по имени? – спросил Ван Шэнли.
– Твоя мама немая, – ответил Ван Лаобин.
– Что значит «немая»?
– Это значит, что она не может говорить, – объяснил Ван Лаобин. – Твоя мама очень хочет с тобой поговорить, но не может.
Тут же Ван Шэнли заметил, как мама что-то нарисовала в воздухе его отцу. Тот кивнул и обратился к Ван Лаобину:
– Отец, Юцяню скоро пора идти в школу.
Тогда Ван Лаобин тяжело вздохнул и сказал:
– Юйчжэнь, сшей для Шэнли школьную сумку, летом отправим его учиться.
Ван Шэнли, словно встревоженный птенец, смотрел на деда, отца и мать, их странные жесты впервые напугали его. Он задрожал всем тельцем и громко расплакался.
Когда пришло лето, радостная Цай Юйчжэнь привела Ван Шэнли в школу. И в первый же день по возвращении домой Ван Лаобин и Цай Юйчжэнь услышали, как мальчик распевает дразнилку: «Цай Юйчжэнь немая, вышла за глухого и родила ребенка глухонемого…» Цай Юйчжэнь показалось, что в ее сердце впились сразу несколько сотен игл. Упав духом, она отвернулась и, словно раненая лошадь, надрывно заголосила. Она не ожидала, что первым, чему научится сын, станет эта дрянная песенка. Уж лучше бы он и вовсе не ходил в школу. Одна и та же мысль крутилась у нее в голове: «Я думала, что все уже давно позади, а оказывается, нет».
Ван Лаобин замахнулся на Ван Шэнли своей трубкой и пять раз ударил мимо, пока наконец не попал по Ван Шэнли.
– Дедушка, – спросил Ван Шэнли, – почему ты меня бьешь?
– Зря мы тебя растили, – отозвался Ван Лаобин, – ты оказался хуже, чем слепой, глухой или немой. Имя Ван Шэнли тебе не подходит, надо было назвать тебя Ван Баданем.
– Сам ты Ван Бадань, – огрызнулся Ван Шэнли.
Тогда Ван Лаобин его спросил:
– Ты знаешь, кто такая Цай Юйчжэнь?
– Не знаю, – отозвался Ван Шэнли.
– Она – твоя мама, а Ван Цзякуань – твой папа.
– Так, значит, эта дразнилка высмеивает меня и нашу семью, – догадался Ван Шэнли. – Дедушка, как мне поступить?
Ван Лаобин приложился к трубке и сказал:
– Это ты решай сам.
С тех пор Ван Шэнли превратился в молчуна и на вид ничем не отличался от своих родственников – слепого, глухого и немой.
Тянь Эр
Новый год в одиночестве
Лао Хуан два раза в месяц ходил в парикмахерскую подстригаться и дважды в неделю – бриться. Кожа на лице у него была пористая, как апельсиновая корка, самому бриться было непросто. А так он приходил в парикмахерскую, усаживался в кресло
