неделю после похорон внук Вурада сообщил Альбину, что новый верховный друид, заручившись поддержкой местного князя (отвергавшего христианство как «веру слабаков») замышляет убить Альбина, и истребить всех тех, кто не откажется от нового учения.
Молодой священник представил себе залитые кровью дома неофитов, и по недолгом размышлении отбросил мысль о том, чтобы безропотно принять мученический венец. В тот же вечер он посетил всех христиан в поселении и, рассказав о том, что узнал, предложил им бежать вместе с ним в родное ему королевство.
Дождливой ночью триста испуганных людей – мужчин, женщин и детей, покинули родные им места, и доверили Альбину свои жизни. Бог, как и прежде, был милостив к нему. По-видимому, погоня сбилась со следа, и после недолгих скитаний юный пастырь во главе своей паствы достиг стен Альт Клуйта, возле которых к своей неслыханной радости застал епископа Ниниана. Епископ как раз покидал приморское королевство, где пережил неприятнейший конфликт с юным королем – язычником Тутагуалом (попытки вернуть и его, и все его королевство к истинной вере потерпели крах). Но когда Ниниан увидел живым и здоровым своего воспитанника, то забыл про все горечи, и вознёс Богу горячую хвалу за такое счастливое завершение его странствий и приключений. Назвав его новым Моисеем и познакомившись с прибывшими пиктами, он сообщил Альбину о тех событиях, которые произошли в королевстве…
Мерл споткнулся, вскрикнул, и тем самым прервал воспоминания епископа. Тот и не заметил, что они уже достигли холма, на котором располагался монастырь. Благословив ставших перед ним на колени воинов, Альбин пожелал им доброй ночи и поднялся по каменистой лестнице к монастырским воротам. Верный привратник ожидал возвращения епископа и отворил их, как только заслышал старческие шаги. Епископ очень устал, но перед тем, как отправиться к себе, он зашёл в небольшой каменный домик, где лежал больной отец Элвин. Восковая свеча освещала бледное, покрытое каплями пота лицо страдальца и сутулую фигуру сидящего у постели Элвина монаха. Расспросив у него о больном, Альбин, наконец, направился в свою келью.
Отец и сын
Кевину приятно было сидеть у открытого окна, и вдыхать свежий, долгожданно-тёплый воздух. Лугайд сидел рядом. В камине потрескивал разведённый слугой огонь, и на душе у юного принца было легко и спокойно. Он любовался звёздным небом и слушал наставления отца.
– Тебе не нужно будет лгать приютившим тебя людям. – говорил король – Каждый ищущий семью мальчик называет себя у ворот дома королевским сыном (в какой-то мере так оно и есть), и сопровождающий его воин подтверждает это. Вот и ты скажешь то же. А уж если сильно захочется поболтать о прошлом, опять-таки говори правду…
И Лугайд неожиданно погрустнел.
– Что именно говорить, отец?
– Что твоя мать умерла, и что твой отец – благородный и знатный человек, жив и здрав, но судьба разлучила
