стоящий перед Ириной, болезненно ткнул её кейсом в живот.
– Извините, – сумка тут же была убрана под ноги.
– И меня заодно извините, давайте поменяемся местами, – Олег выразительно глянул на незадачливого обидчика Ирины, тот был не против удобно устроиться у стеночки. Аккуратно, стараясь не наступить никому на ногу, Олег переместился и отгородил её от толпы, уперев руки в стенки лифта.
– Что ты делаешь? – она оказалась в капкане из его рук и тела. Один плюс – запах дорогого одеколона отбивал аромат пота, что повис в лифте, больше напоминающем сейчас консервную банку с просроченной килькой.
– Либо я, либо еще раз сумкой получишь, – ответил на возмущение Олег.
– Мужчина, вернитесь, – Ирина грустно посмотрела на несчастного сумконосителя, который не обратил внимания на её мольбы о помощи, уткнувшись в свой телефон. Лифт дернулся и замер. Свет погас. – Что за?
Эта поездка в лифте определенно запомнится ей надолго. Только подумайте, застрять в лифте переполненном людьми и, что хуже всего, быть прижатой в этой толпе к Олегу Шилову.
«Внимание! Отключение электричества. Сохраняйте спокойствие. В течение пяти минут включится резервное питание»
Люди в лифте зашевелились, кто-то возмущался, кто-то вслух жаловался на жизнь, а кто-то толкнул Олега в спину, буквально вжимая его в женщину. Он сопротивлялся, но против такого напора сзади сделать ничего не смог. Ирина застряла между его горячим телом и холодной поверхностью стенки лифта.
– Приятно пахнешь, – раскаленный воздух смешался с запахом её духов, Олег только что вдохнул его полной грудью и выдал, не подумав. – У тебя нет клаустрофобии?
Клаустрофобии не было, а вот странное чувство от близости этого мужчины было. Прижатая к нему, Ира чувствовала, как напряжена каждая мышца: он весьма доблестно сопротивлялся давлению извне, защищая. Голова кружилась. Слишком близко. В последнее время Ира итак была гиперактивна в постели, возбуждена до предела, словно вторая молодость началась. Сейчас же ноги просто подгибались, живот свело, воздух в легкие она ловила с трудом.
– Слышишь меня? – его дыхание прикоснулось к щеке. – Все в порядке? – он склонился, пытаясь разглядеть в темноте её пылающее от смущения лицо.
– Нет, у меня есть фобия тебя, – она дернулась, наивно пытаясь отдалиться, но только оказалась еще ближе, и почувствовала это. Реакцию на свое движение. Весьма выразительную реакцию. – Шилов, ты…
– Будешь так дергаться, и поймешь весь масштаб трагедии, – одна рука уже не держалась за стену, на талии ей было явно удобнее. Вопреки просьбе Ира дернулась еще раз, пытаясь скинуть с себя наглые лапы. – Я же сказал, не дергайся.
Она подняла на него взгляд, наивно полагая, грозный. Вот только в лифте едва можно что-то рассмотреть, а губы и тела так близко, преступно, пугающе и, черт возьми, да, во взгляде ни капли злости, только желание. Дыхание губы в губы – куда же ближе? Один миллиметр и война закончится или разгорится
