со вкусом богатых и знаменитых людей, а следовательно… А его, Алексея, Татьяна долго стеснялась, а их может, и не очень даже стеснялась, вон она вполне естественно ходит по сцене…
– А потом после Шина тебя там встретил твой чернокнижник?
– Ты что, ревнуешь? – спросила Татьяна, обрадовавшись.
Алексею очень понравились участвующие в конкурсе индианка и испанка. И теперь он только и делал, что следил за ними. Их фальшивые улыбки казались ему намного приятнее Татьяниной.
И в тот день Алексей опять добился того, что Татьяна дошла до того состояния, когда ей не хватало воздуха, она забывала о стеснительности, поднимала майку и говорила свое: «Ну тогда целуй меня!» Он нехотя исполнял только часть предложенной задачи, предпочитая, чтобы целовали его.
А потом, все вспоминая конкурс, довольно сильно подпоил Татьяну вином и устроил с ней в красном купальнике, откровенную фото сессию, о которой она потом стеснялась вспоминать и требовала, чтобы он уничтожил те фотографии, а Алексей врал, что пленка целиком засветилась при проявке.
Утром Шаров проводил Татьяну на настоящие съемки, а на обратном пути в метро ему попался стенд, на котором Таня рекламировала зимние куртки. И он отметил про себя, что именно в этой куртке она была с ним на даче и выгляди она всегда, как на этом стенде, он бы был самым счастливым человеком на свете. Фотографу удалось поймать в ее лице такое юное наивное и доброе выражение, что Алексею на секунду даже стало стыдно.
– Вайнштейн выпускает Маринину и Акунина, а недавно к нему перешел Сорокин. Моя сестра – директор одной из его фабрик. Она говорит мне: «Дура, с кем ты встречаешься?» – разболталась Татьяна больше обычного и Алексей тут же обиделся.
– Это она про меня, что ли?
– Нет, вообще.
– Это про богатых, что ль?
– Нет, про простых. Я как-то с одним встречалась. А тебя она еще не видела, надо вас познакомить. Хочешь, пойдем вместе с ней в тренажерку в «Паруса»?
– А я, что не простой? – раздраженно спросил Алексей. А сам про себя подумал: «Встречалась с простыми! Фу, какая мерзость!..»
В тренажерке должны были быть еще и сауны.
Шаров стеснялся, находясь в этом одном из самых дорогих в Москве спортклубов. Пока Татьяна бегала на специальной дорожке в белых кроссовочках, с собранными на затылке волосами, Алексей забыл гордиться, что, наверное, окружающие догадываются, что этой девушкой он регулярно наслаждается.
Сестра, на шаровский взгляд, была красивее Татьяны, хоть и ниже ростом, а ее живот и бедра тут же захватал его взгляд, когда они все вместе приземлились на жаркие деревянные лавки. Алексей не знал, с чего начать говорить, он только знал, что сестра читала его рассказы. По лицу ее он видел, что они ей, по-видимому, не понравились – ведь они не очень коммерческие. Один сострадательный, о сельском дурачке, за прототипом которого Алексей долго наблюдал, Шаров написал
