и по-нашему, более скромному, но тоже безумно интересному делу. Так вот: во-первых, еще вчера утром у меня в руках уже был первоклассный перевод этой вашей «Пиковой дамы», – при этих словах он вытащил из бокового кармана небольшой, но уже переплетенный аккуратный томик с золотым тиснением на обложке.
– Эту вашу книжицу за два часа не только перевели на прекрасный английский язык, но даже напечатали и переплели. Это обошлось мне в две гинеи против одной за срочность, но дело стоило того! Я, наконец, смог скрупулезно поработать над этим интереснейшим текстом и сделать все необходимые мне выписки по этому делу.
Теперь, по существу. Сопоставив конкретные детали, которые я почерпнул из самого текста и, проанализировав информацию, полученную из России, я пришел к очевидному, но поразительному даже и для меня самого выводу, – причиной смерти старухи-графини был совсем не Германн, как это очень драматично описано у автора, а другое лицо, и даже не лицо, а группа лиц! Более того, полученные мною позже документальные источники из самой России, доставленные, кстати, всего за десять часов на двухмоторном цеппелине прямо в Хитроу, и уже через час бывшие уже в моих руках, полностью подтвердили, не побоюсь этого слова, это мое, действительно, гениальное предположение.
К сожалению, Ватсон, я с минуту на минуту ожидаю одно очень важное событие, поэтому не буду сейчас подробно раскрывать перед вами весьма объемную структуру полученных мною конкретных фактов и доказательств, позволяющих объединить их в достаточно простую и логичную версию всего произошедшего в Петербурге в середине декабря более чем полвека назад. Так что, дорогой доктор, если вы готовы меня выслушать, то двигайтесь ближе, потому что – время не ждет! От огромного количества, выкуренного за последние сутки табака у меня, кажется, начинает садиться голос.
Версия Шерлока Холмса
Записана мною на следующий день, по памяти. Цитаты взяты прямо из записной книжки Холмса.
– Начну сразу с фактов. Как ясно из самого оригинального текста Пушкина, граф Томский боготворит княжну Полину, но, самое главное и самое трагичное во всей этой истории, Ватсон, что и княжна без ума от богатого и знатного офицера-красавца. Вот за этот кончик нашего запутанного клубка я и ухватился в первую очередь. Тем более у самого Пушкина, Полина, в конце концов, все-таки добивается своего. Вот она, эта, кстати сказать, заключительная фраза всей повести. Не потому ли автор именно этой фразой закончил свое повествование, выведя ее в конец текста наподобие ключа ко всей этой шифрограмме?
«Томский произведен в ротмистры и женится на княжне Полине»
– А ведь Пушкин прав, если появится вдруг какое-либо препятствие на пути влюбленной женщины, да еще такой, как эта Полина – то берегись! А такое препятствие в нашей истории, к сожалению, имеется. Это как раз та самая старая
