о Высоцком…
Дело ведь, наверно, не в том, что там – политика, история, выдержанная общественная или житейская линия, и прочее… не в сухом остатке смысла даже.
Чувство языка, вот что. Драйв, волшебство, стихия языка. Живая его вода.
Поэт если общественную остроту и вякнет (случайно, конечно; ежели намеренно – так он уж не поэт, а просто политобозреватель…) – только обмолвится; один услышит – прореагирует истерично типа: «пророк!…», другой: «фуууу, петуха дал!…», – всяк в свою меру жития и разума.
А – язык-то. Речь.
«Лапами грабастая, корабли стараются, тянут баржи с Каспия, тянут-надрываются…»
Высоцкому тут не важна имперская просветительность. Смысл не так важен.
Какая ему разница.
А – речь.
Поёт и поёт.
(На Бродского, примерно, тут сейчас тоже наезжают: одни – он ИМПЕРСКО поёт! потомушто про Украину и про Жукова! – другие: молчите проклятые книги он вас не писал никогда!…
Да и то и то он писал.
Неважно, про или контра гнилых идолов.
Потому что он – поэт.)
Простая мысль: богоизбранный (богоносец тож) народ – это что, лучше других в чём-то?…
Никак нет.
Это просто – избранный для чего-то.
Молоток разве лучше отвертки? Молоток избран для гвоздя, отвертка – для шурупа.
Всю суть мира сего (имею в виду – падшести мира и смыслов этой падшести),и всю разницу между устроениями христианина и нехристианина (тут даже внешние признаки не важны, т.е. носит кто крест или нет, постится или нет, посещает храм Божий как попало в джинсах с кедами или строго в чорных брюках, и проч.) – можно ведь постичь, даже не прибегая к толкованиям св. отцев, сокрытых в томах их трудов.
Можно просто обычную книжку перечитать.
Например, Марио Пьюзо.
Почему его герои так привлекательны для многих?
Харизма, решительность, цельность и пр… но не только это.
Ещё и потому, что герои мафии – олицетворители сути падшести мира.
Перечтём, например, роман «Сицилиец».
Вот почти в конце – когда Майкл так и не спас романтичного разбойника Тури Гильяно, вернулся в Америку без него, и недоумённо спрашивает отца, мол, что за фигня?… мы же должны были спасти оного робингуда, или как?…
«Впервые дон выказал раздражение. Он налил себе ещё рюмочку ликёра и залпом выпил. Затем уставил палец на сына.
– Ты сказал, что хочешь учиться, – сказал он. – Так вот, послушай. Первейшая обязанность человека – оставаться живым. А уже потом следует то, что люди именуют честью. Так вот, это бесчестье, как ты сиё именуешь, я охотно возьму на себя. Я поступил так, чтобы спасти тебе жизнь; в своё время ты тоже поступил бесчестно, чтобы спасти мою. Тебе никогда бы
