под фанеру морщинами трясут… жутко… ночь живых мертвецов…» – «А мне их жалко… притащили их из домов престарелых в Россию… где они ещё нужны, где их помнят, кроме как у нас…»
Собачка в кислотно-фиолетовой попонке нюхала мусорный бак и мелко тряслась в снегу на тонких своих паучьих ножках.
Посмотрел я ввысь, прислушался… поют где-то. Далеко и тихо, но явственно.
Там, за снежным покрывалом, весело трещит золотая огненная пещь, и радостно поёт трио под управлением ангела: «Благословите Его, снег и мороз, скорбь и веселье, год ушедший и год пришедший, вчерашние слёзы и завтрашняя любовь, благословите, вся дела Господня, Господа».
Соль на московских тротуарах.
Разъедающая обувь, хрустко набивающаяся в рифление подошв, грязью тянущаяся в квартиры…
Кто угрюм – тому так и кажется, что эта обуявшая соль – это мы, современные христиане, потерявшие силу, выброшенные на попрание.
Сегодня слушал на вечерне восемь паремий, – и вдруг поразило:
Явление Христа, вочеловечение Бога – настолько ПОДЛИННОЕ и УНИКАЛЬНОЕ событие, что его сравнить не с чем «в этом мире, кишащем богами».
Господи, подумал я, прости и вразуми нас! как мы умудрились сделать вот из ЭТОГО – «религию»?…
пёстрая лента лента фб лента пулемётная лента белая, лента георгиевская река лента-река забвения етс…
весь мир опоясан лентами, по которым, как по колеям («крутые скользкие края имеет эта колея…») ползут сонмы нас.
ленты – как бинты…
крепкие, едва попробуешь дёрнуться.
Господи, пожалуйста, пошли прямо сейчас Твоих ангелов тишины, мира, отдохновения – ко всем тем, кто сию минуту мучается и мается муками души и тела, кому сейчас больно, тошно, одиноко, безверно, уныло и страшно. Господи, приведи всех нас в чувство, память и жизнь – всех, кто разъединён и не в силах помогать друг другу, кто бессилен, немощен и ничтожен.
Интересно, теперь, после премьеры фильма «Исход. Цари и боги», издадут ли моментально огромным тиражом, как оно водится, Библию по фильму, на мягкой бумаге, с ярким кадром из фильма на обложке?…
Колядки, поются бодро и радостно:
«Все мы согрешили Спас, перед тобой! Все мы, люди, грешны – Ты один святой!…»
С одной стороны – всё понятно.
А с другой стороны – так и видится весело-мрачная противопоставленность масс, единых в согрешении – Христу, который ДАЛЕКО, потому что «святой»…
Весёлое зверство масс времён революции, многократно зафиксированное (в книге «Отец Арсений»: надзиратель, проходя по бараку и будучи в весело-приподнятом настроении, ударил о. Арсения со словами: «Шаманишь, поп!…»).
Выйдя на балкон, глядя в густой снегопад, в небо, «им чреватое всегда», вслушиваясь в тишину
