опустошали погреба и чуланы, нацистские мистики – специалисты по оккультным наукам и их ударные группы – прочесывали леса в поисках хюльдр. Они вылавливали всех без исключения лесных пастушек, решив, что фрау, руководящие школами нацистских жен, рассортируют «добычу» на месте. У кого шрамик, родинка или нос кривой – тех в школы «попроще» или в лазареты, чтобы древние целительские секреты не пропали даром.
Но просчитались «охотники»! Самопожертвование, идеализм, смирение – это основы воспитания немецких женщин, но хюльдры родились свободными и свободными собирались умереть. Они оказали достойное сопротивление оккупантам. Стоило какому-нибудь простофиле лишь на секундочку зазеваться в лесу или попасть под чары, как – эть! И он уже под кустом с разодранным когтями горлом и перекушенной сонной артерией. «Охотники» или не знали, или не учли одного простого правила, передаваемого аборигенами из поколения в поколение: никогда ни при каких обстоятельствах не зли хюльдру! Будешь мертв!
– Какие ужасы вы рассказываете, – прошептала впечатлительная Старая Актриса, сцепив руки у груди.
– Мне перестать? – насмешливо спросил Черноглазый. Он закрыл глаза, даже тусклый свет камина раздражал его. – Дальше еще страшнее будет! И кончится плохо.
– Ну что вы! – воскликнула старая дама. – Продолжайте!
– Те из хюльдр, кому удалось вырваться и те, кому удалось не попасться, в попытках замаскироваться прибегали к крайним мерам: они вырывали себе волосы, уродовали носы, ломали ноги. Смирение – это точно не про них! Кому-то удалось совершить невероятное – выйти замуж. Замужняя женщина, пусть даже белокурая и прекрасная, уже не представляла интереса для рекрутеров. Однако шла война, мужчины были куда большей редкостью, чем сахар или шелковые чулки.
Мальчишка и пес, устав возиться, легли рядышком на пушистую шкуру у камина и задремали.
– Словом, суровое было время, – сказал Черноглазый тихо и мягко, глядя на них. Тупая и невероятно сильная головная боль наконец настигла его. Его язык еле ворочался. – «Охотникам» удалось поймать всего шестнадцать особей, и ни одна – вы представляете, ни одна! – не согласилась стать женой «эсэсовца». Четыре покончили с собой, остальные двенадцать поступили в концлагеря в распоряжение врачей, которым не терпелось разузнать, как устроено их волшебство. Там и сгинули.
Старая Актриса сокрушенно покачала головой.
– То есть хюльдры были истреблены? – спросила она разочарованно.
– Я уверен, что Брижит Бардо была хюльдрой, пережившей войну, – Черноглазый мученически улыбнулся и спрятал лицо в ладонях.
Старая дама не поняла, шутит ее собеседник или нет. Лично она ничего волшебного в этой актрисульке не находила!
***
– Ты веришь в магию?
Алиса отрицательно помотала головой и устало
