Мик Джаггер. Он волок за собой Джеймса Хетфилда с тележкой, стонущей под тяжестью огромного печатного станка. За ними плелся Кит Ричардс с тремя коробками, на которых огромными кривыми буквами было выведено соответственно «Шрифты», «Штифты» и «Гранки».
Далее в ряд следовали Билл Уаймен, Чарли Уотс и Рон Вуд, тащившие, как бурлаки, за собой на веревках различную утварь и предметы мебели. За Вудом на коленках полз Род Стюарт и с плачем умолял его вернуться в родную группу «Faces», которая, правда, распалась еще в 1974 году. За Стюартом же в тех же позах ползли Стинг и Брайан Адамс и упрашивали его не унижаться перед этим клюворылым.
Замыкал шествие Мышонок Мортен, норвежец, несправедливо принимаемый в Кенсингтоне за шведа. Он торжественно нес на вытянутых руках несколько пицц.
Вся церемония прошествовала в керосиновую лавочку, бывшую собственность Элтона Джона, который как-то в момент безденежья продал ее братьям Гибб из «Bee Gees», которые, в свою очередь, перепродали ее бородачам из «ZZ Top», а те, ясное дело, не замедлили загнать ее Мику Джаггеру за столь смехотворную сумму, что Джаггер неделю потом не мог вправить челюсть. А дело было в том, что ЗиЗиТоповцам (как и братьям Гиббам) до смерти надоел въевшийся в стены и пропитавший всю лавочную мебель керосиновый запах. Мик же, войдя в лавку, задрал нос и поинтересовался, не имел ли тут место, случайно, склад ароматических масел – уж больно приятственные флюиды витают в местной атмосфере. Ему тут же было дадено честное пожарницкое, что именно масла тут и проистекали. Джаггер обрадовался, и сделка была заключена. Чего? А, ну и обмыта, понятное дело.
Дверь за процессией плотно закрылась и тут же распахнулась вновь, пришибив невзначай любопытного. Любопытный, потирая лысину, скрылся к себе в «Щинок», а Мышонок, выскочивший из лавки, приладил на ее дверь табличку: «Редакция новейшей супергазеты „Чайник“. Рукописи не рецензируются и не возвращаются. Принимаем любые статьи от вольного народа Кенсингтона. Кляуз и жалоб на канализацию не слать! Администрация».
Нововведение чрезвычайно понравилось вольному народу, так как Элтон в редакцию своей «Уры» никого не пускал, а корреспондентов норовил облить чернилами или спустить на них своего бойцового хомяка. В «Скандалы и Ужасы Темной Половины Кенсингтона через Черное Зеркало» же никто и подавно ходить не хотел – кому нужна лживая и продажная газета? Тем паче, что после смерти ее официального редактора Боба Марли (при котором, кстати сказать, «Зеркало» побивало все рекорды продаж), все права на нее перешли к Коллинзу, и он по вечерам, после сочинения очередной нетленки и закрытия «Шинка» при свете черной свечи предавался нездоровым утехам в виде сочинения кляузных сенсаций типа «В Темзе выловили в доску пьяного снежного человечка размером с валяный сапог» или «Невероятное разоблачение злобного карлика Элтона Джона, носящего с пяти лет искусственную ногу и хранящего по этому поводу многозначительное
