с «Чайником», а Ангус просто физически не мог работать за двоих. Так вот. Дорога. По ней идет щеголеватый Самнер. На левом тротуаре – газетчик Билл Уаймен. На правом – газетчик Элтон Джон. И вот Стинг еще издалека начинает приветственно кланяться и махать зонтом Элтону. Подходя к нему, он раскрывает объятия и рот в лучезарной улыбке. Элтон уже вынимает самый лучший, неразрезанный экземплярчик «Уры», но ничтожный г-н Самнер обидно, нехорошо, гадко и просто подло щелкает пальцами перед трясущимся от обиды носом Элтона и круто заворачивает к Уаймену. Там они долго и противно хохочут вдвоем над обманутым Элтоном. Стинг покупает свежий «Чайник», усаживается прямо на край тротуара и начинает громко, сочно, с выражением читать передовицу, обычно чрезвычайно оскорбительную для Элтона, который злобно отшвыривает свой лоток и уходит.
Так продолжалось две недели, и в конце концов Элтон понял, что Стинг вовсе не собирается покупать у него «Уру»!!! Обида же на Самнера вылилась в его прощальном желчном письме. Ну, что? Все поняли и простили милейшего Элтона? И мы надеемся, что вы поймете и простите того, кто в отместку за все унижения и оскорбления поднял на уши целый округ и держал его в таком неестественном состоянии, пока жители не запросили пощады. Как же это произошло, только чтобы отвязаться от нас, спросит усталый читатель? А вот так!
Однажды утром зевающие и почесывающиеся кенсы вышли из домов на работу. Но их хватило только на то, чтобы дойти до мест заработка. Там они остановились и принялись. Кто – ругаться, кто – хохотать, а кто – обвинять правительство.
Ночью какой-то неизвестный шутник пробежался по району и, невероятным образом ускользнув от колотушки еженощно бдящего Кокера, исписал несмываемой краской все дома и заведения именитых кенсов. Писал же он преимущественно ехидные и обидные высказывания. Вот где пригодилось таинственному мстителю искусство складывать слова в рифмы. Рассмотрим несколько примеров, которые нам любезно разрешили рассмотреть обладатели этих самых примеров:
На поликлинике Роджера красовалась симпатичная челюсть с аккуратно выбитыми зубами и приписанными снизу стишками:
«Не ходите к зубодеру!
А пришли – давайте деру!»
Роджер с пеной у рта обещал поймать неизвестного шутника и вставить ему отменные новые зубы, для чего прежде вышибить старые. Но взрыв хохота заставил его повернуться к табличке, на которой уже имелись новые, неизвестно когда подписанные строчки:
«Доктор Албан – зубодрал,
Даже Смайла оббскакал!».
Лишнее «б», вероятно, было приписано для пущего оскорбляжа.
Конечно, в художествах был тут же обвинен Фредди – как пособник друга детства. Усугублялась же вина тем, что на доме у самого Фредди не было написано ничего. Поэтому Роджер просто подскочил к подозреваемому и затряс перед его носом клещами, угрожая и время от времени с шипением высовывая раздвоенный язык.
Но Фред тут же предъявил железобетонное алиби – в тот самый день, а равно и вечер,
