странно, узнав о беременности, она совсем не расстроилась, даже, можно сказать, наоборот, обрадовалась. А что? Ей уже тридцать два, если сейчас не родить, то потом вообще поздно будет, да и не известно, сможет ли она с ее женскими проблемами еще забеременеть. Так что сомнений нет, только рожать.
А как же Дэвид? А что Дэвид? Спасибо, конечно, но она ему ничего навязывать не собирается, материально вполне обеспечена благодаря отцу-генералу, такое наследство оставил: и квартиру в престижном доме на Сивцевом Вражке, и дачу зимнюю на Истре, и финансы, – да и с работой у нее все в порядке. И вообще, если честно, то их с Дэвидом отношения строятся больше на физиологии, чем на эмоциях. Так что пусть не волнуется американец, не будет она ему ничего предъявлять, только спасибо за ребенка скажет. Тем более, если мальчик (а Таня почему-то была абсолютно уверена, что родится мальчик) будет похож на отца, то о лучшем и мечтать не нужно. Такой красавец с пшеничными волосами и удивительно чистого оттенка серыми глазами.
Таня не стала тянуть с известием о беременности, в первый триместр активный секс может навредить плоду, поэтому лучше признаться сразу. К ее удивлению, Дэвид не просто обрадовался, а пришел в совершеннейший восторг. Дело в том, что одной из причин охлаждения его отношений с Джейн был именно вопрос о ребенке. Сначала вечно занятая журналистка откладывала рождение детей на потом, потом почему-то не получалось.
Родившийся в многодетной семье и на самом деле очень любящий детей Дэвид сильно переживал по этому поводу: уже сорок два, самое время завести семью. И Таня, как ему казалось, для этого самый подходящий вариант. За прошедшие три месяца она окружила его такой непривычной заботой, создала такую уютную «зону комфорта», что из нее даже на минуту выходить не хотелось, не говоря уже о фантастическом сексе, да еще вскорости и ребенке.
Так что чего тут раздумывать, надо действовать. К его удивлению, на предложение зарегистрировать отношения до появления младенца Таня прореагировала весьма сдержанно.
– Давай уже после рождения ребенка, если тебе так хочется.
– А что, тебе не хочется?
– Ну мы же знакомы меньше полугода, ты меня совсем не знаешь.
– Неужели? Мне показалось, что кое-что я узнать успел.
– Вот именно, что «кое-что». А вдруг у меня характер взбалмошный, я вообще, знаешь, какая вредная и упертая бываю. Ужас.
– Что-то я не заметил.
– А у тебя просто времени достаточно не было. И потом, – сказала она, посмотрев на Дэвида с каким-то непонятным вызовом, – ты знаешь, у меня родители были коммунистами, в смысле членами КПСС, отец вообще генералом в Министерстве обороны, инженер ракетных войск и артиллерии. Между прочим, всю жизнь ракеты против вас, американцев, разрабатывал. Тебя это не смущает?
– Подумаешь, у меня самого
