неудобство. – Ну, знаете… Привычки, манеры… У вас глаза одного цвета! – голос парня с каждым последующим словом становился всё выше и выше.
– Подожди, Роб, выдохни, – осадил его Шрам. – Вы расскажете нам, что происходит? – последний вопрос явно предназначался нам.
– Да, очень хочется знать, что между вами на самом деле! – заявил Роб.
– Конечно, – кивнул Айвен. – Хотя меня очень пугает, что ты заглядывал мне в глаза, чувак, – добавил он.
Я вспомнила тот день, когда меня впервые привели в приют Брикмана. Айвен сидел на ковре у окна и собирал робота из лего. Все остальные дети были заняты друг другом. Мне было три года, ну что я могла понимать? Однако именно к этому странному одинокому мальчику у окна я подошла, чтобы познакомиться.
Мы играли вместе, учились вместе, жили вместе. Мы виделись каждый день и каждый день улыбались друг другу. Мы придумывали тайные знаки и слова только для нас двоих. Нам так нравилось проводить время вдвоём…
Между нами был год с небольшим, и это сильно почувствовалось, когда самые отъявленные задиры приюта решили, что будет забавно поиздеваться надо мной. Айвену едва исполнилось шесть, когда он загородил меня своим тощим телом и заявил, что если кто-нибудь посмеет тронуть «его Марию», то он, мой хрупкий маленький Айвен, его изобьёт.
«Тебе-то что за дело до неё?» – спросил кто-то.
«А может, она моя сестра?» – с вызовом ответил он.
В тот день мы поклялись, что будем защищать друг друга всю жизнь, как брат и сестра. Спустя какое-то время, мы начали играть и фантазировать, что было бы, будь мы родными на самом деле. Мы так долго играли в эту игру, каждый день, снова и снова притворяясь братом и сестрой, что сами в это поверили. В моих мечтах о полной семье мы всегда были рядом. С годами эта привязанность становилась только крепче, и мы то и дело забывали, что на самом деле познакомились в приюте.
В Кентербери почти все знали о зарождении нашей дружбы и не возражали, когда мы начали говорить «мой брат» или «моя сестра» вместо «мой друг». Переехав в Каллидиус, мы решили назваться родственниками, потому что очень сложно объяснить новым людям это чувство между нами. Большинство не верит в дружбу между мальчиком и девочкой, да и наши отношения были больше, чем дружескими. Никто на свете не мог стать мне так близок, как Айвен. Казалось, я жила, пока жил он, и друг без друга мы просто не смогли бы. Мы знали, что не каждому дано встретить свою родственную душу, но нам повезло. И мы оберегали эту связь как нечто самое ценное в мире.
В нас текла разная кровь. Наши родители, скорее всего, никогда не виделись. Но мы знали, что считаться братом и сестрой было правильно. Потому что семья – это не только общий ДНК. Семья – это те, кто рядом.
Мы рассказали это друзьям, и злость на родителей как-то развеялась. Как глупо было думать, что меня предала моя семья! Ведь моей семьёй всегда был только Айвен. И если бы я оказалась любимой и незаменимой дочерью, то никогда не встретила
