style="font-size:15px;"> Припрыгали вместе, как два встревоженных кенгуру, к телефону в пустом цехе. Похмельный народ так рано в понедельник обычно не подтягивался. Набрали сакральное ноль два.
– Дежурная часть! – рявкнул бодрый мужской голос в трубке.
– Але, милиция? У нас тут слесарь откинулся в подвале, Стасин его фамилия.
– Кто говорит? – спросила трубка.
– Это я, Мишин, старший электрик депо Краснопресненская! – выкрикнул Мишин.
– Адрес?
– Хлобыстова, пятнадцать, только труп-то не у нас, за линией.
Растолковать бодрому дядечке милиционеру ситуацию представлялось архисложной задачей. Несмотря на то, что злополучный объект было видно из окна, он не относился к территории депо. Формально строение принадлежало другому району, оно располагалось за веткой метро, где проходила административная граница. Нормального человеческого адреса у бесхозного строения не существовало. Там возводили лет пять-семь назад некий цех, успели поставить холодильную установку под землей, потом строительство остановили и рабочих перекинули в Магадан на более важные народные объекты.
Мимо цеха никто не ходил, кроме рабочих депо, обитавших неподалеку за веткой и сокращавших путь. Однако милиция настойчиво требовала уточнить место происшествия, чтобы понять, к какому району оно относится. Вдруг не та опергруппа приедет, важен правильный учет, едрена-корень. Нюрка-Паскуда поползла змеиным телом в пыльные шкафы искать пожелтевший план застройки и нашла. На плане, у железнодорожного откоса аккуратная трапеция обозначала фундамент, снизу написано: «система КХ5-М8Б». Кроме того, обозначены два выхода: левый и правый. Окочурившийся Стасин лежал у левого. Парадоксально, но в недостроенном комбинате подключили телефонную линию и на плане значился номер: 225-05-76.
– Але, дежурный, записывайте: телефон двести двадцать пять, ноль пять, семьдесят шесть, система ка-ха-пять-эм-восемь-бэ, – прокричал в трубку Мишин и сам удивился наступившей мертвой тишине.
В депо посерело как перед дождем. Воздух уплотнился, дышалось труднее. Нюрка-активистка примолкла рядом, выпучив мутные глаза, как рыба в аквариуме. За окнами, в стороне того самого фундамента за линией, сверкнула вспышка. Мишин вяло взглянул туда, а Нюрка, подобно замороженному палтусу, поплыла к выходу.
– И где весь народ-то, выхухоль тебе в темя? – произнес Мишин.
Если пораскинуть мозгами, пора бы уже появиться заспанной ранней твари типа прораба, но не приперлось ни души. Мишин оцепенел, сердце давало аритмию. Наконец удалось прийти в себя, электрик почапал за Нюркой. Та была уже у забора и неловко перелезала его. Мишин бросился вслед. Нюрка, очутившись на рельсах линии метро, там и застыла. У фундамента вспыхнуло еще раз, как молния. Нюрка оглянулась, посмотрела на Мишина взглядом обиженной на судьбу незамужней женщины и легла
