Немцы прагматичны, скупы и скучны. Турецко-арабская братия – экзальтированна и болезненно ревнива. Наши – нищи, пошлы и невоспитанны. Надо бы пошерстить итальянцев». Каково же было удивление подруг, когда спустя пару недель после знакомства Ёлки с Джованни, Филя объявила: «Этот годится. Повезло тебе, Танюха. Теперь я – твоя хозяйка. С завтрашнего дня расширяю штаты. Машка, ты принята на базис».
– Верно, бабоньки, за мужским полом надо ухаживать, как за паркетным, – кивнула гостья на разделочную доску, плотно утрамбованную свежеслепленными пельменями. – Путь к сердцу мужчины лежит, как известно, через…
– …койку, – хмуро продолжила Мария.
– Умница, девочка! – погладила ее по голове Ёлка. – Теперь наконец правильно. По какому поводу свистали меня наверх?
– У нас Кук загулял, – невесело доложила Татьяна.
– И кто же на это добро позарился? Пенсионерка, нуждающаяся в кислородной реанимации?
– Представь себе, брюнетка длинноногая, Ленкина ровесница, – всхлипнула Мария.
– Местная или наша? – полюбопытствовала Филя, стягивая с себя завидную шкурку.
– Можно подумать, что есть разница… – протянула Татьяна флегматично.
– Есть, господа бывшие гуманитарии. Как между каналом и канализацией. Если местная, можно расслабиться. Это ненадолго. А если наша – дело пахнет керосином. Самая опасная для замужних женщин группа – разведенные с фрицами эмигрантки. Их немчуры отфильтровывали из такого количества жаждущих забугорья, что тушите свет. Конкурс был жестким, отбор строгим, сито мелким – дерьмо не просочится. Это вам не контингентные беженки да немки-переселенки, хлынувшие сюда потоком. У бывших немецких жен и с рожей, и со вкусом, и с немецким все в порядке. А, раз дождались вида на жительство, то с интеллектом и выдержкой тоже все в ажуре. Верно говорю, Танюша? – подморгнула Филя Татьяне. – Если наша Джульетта из этих, ее не подвинешь, проще Куку замену найти.
Ёлка стряхнула с челки капельки растаявшего снега, раскурила длинную шоколадно-коричневую сигарету.
– Угощать здесь сегодня будут или намерены всухую чужие извилины эксплуатировать? – взглянула она строго на пригорюнившуюся хозяйку.
Глаза Марии сверкнули мстительным огоньком:
– Пельмени Куковские будете?
– Будем, – ответили гостьи хором, и Мария поставила на плиту кастрюлю с водой.
– Нет, Ёл, ну ответь мне, как дипломированный философ дипломированному культработнику: какого рожна этой кобелине нужно? – возмущалась Танька. – Симпатичная умная баба, хорошая жена и хозяйка. Характер ангельский. Скажи, где справедливость?
– Девочки, за достоинства не любят, за них уважают, – изрекла Филя после некоторого
