десять Подгорнов ходил вдоль забора своего дома, заглядывая во двор в надежде обнаружить малейшие признаки жизни. Но, увы, похоже на то, что дом был пуст. Со злости он пнул ногой забор, и снова на соседском участке, захлебываясь, залаяла собака.
– Не стучите, нет там никого. – За спиной на дороге стоял с метлой в руках невысокого росточка седенький дворник в оранжевом жилете.
– Как нет?
– Так. Уехали они пару дней назад рано утречком. Все уехали.
– Все?
– Да, все трое. Муж, жена и девочка. Видимо, отдыхать уехали.
– Куда?
– Отдыхать, говорю, видимо. А куда? Не знаю. Я просто убираю здесь мусор, мне не докладывают, – дворник, методично шаркая метлой вдоль тротуара, стал медленно удаляться прочь.
– Вот гад, – имея в виду Вадима Кукольникова, пробормотал Подгорнов, чувствуя, как тяжелеет голова. Самые худшие его опасения, по всей вероятности, начинали сбываться.
Через мгновение горячая, обжигающая волна ревности снова захлестнула его. Разум на мгновение помутился, от внезапной потери равновесия Андрея качнуло, и он, обхватив голову рукам и словно боясь, что она взорвется, присел прямо на траву, опершись спиной на забор. Сколько он так просидел, Андрей не знал: минуту, час, больше – время для него остановилось.
– Молодой человек, вам плохо?
Он оторвал руки от головы и посмотрел на тротуар. Перед ним там, где некоторое время назад работал дворник, стояла пожилая дама, полная, несмотря на теплую погоду, в плаще и кокетливой шляпке, прикрывающей темные волосы на голове. Обычная дама. Только глаза при первом же взгляде на нее сразу привлекали к себе внимание. Носила она очки, и линзы так увеличивали глаза, что те казались неестественно большими. И в этих огромных глазах читались сожаление и вопрос.
– Вам плохо? – переспросила дама.
– Нет-нет, уже все нормально, – Подгорнов поднялся.
– Бабушка, ну пойдем уже. – Метрах в двадцати от дамы на тротуаре стояли двое мальчишек с сумками в руках.
– Идите, мальчики, я догоню, – не поворачиваясь в их сторону, громко сказала женщина.
Но сама не сдвинулась с места. Она внимательно, словно изучая, вглядывалась в лицо Андрея. На секунду ему показалось, что его сканируют.
– Вернуть надо, – вдруг сказала дама.
– Не понял, – удивился Подгорнов.
– Говорю, вернуть надо чужое. Иначе худо будет. Тебе худо будет. Очень худо.
– Нет у меня ничего чужого, – огрызнулся Андрей.
Дама покачала головой и пошла вслед за удаляющимися внуками.
Подгорнов смотрел ей вслед и думал: «Странная женщина, что-то он должен кому-то вернуть. А что? Хотя бы намекнула».
– Жизнь, – словно услышав его немой вопрос, обернувшись,
