за первого встречного не отдам!
После таких разговоров Кенара лишь махала рукой и уходила в избу. Она надеялась, что с рождением брата или братьев, Лана станет более спокойной, и не будет скакать по горам подобно снежной козочке. Но, увы, детей в семье не прибавлялось. Бог, очевидно, решил, что если всё лучшее удалось собрать в одном ребёнке, так не стоит и затеваться создавать нечто подобное. К чему лишняя суета?
Некоторое время Кена́ра горевала, но потом смирилась с такой участью. А что касается Уша́ра, тот не видел особой беды, чтобы дочь росла единственной. Он гордился наследницей и мечтал под старость увидеть внука, передать ему умение в охоте и спокойно отойти в мир иной, радуясь счастью дочери.
К четырнадцати годам Рилана уже слыла отличным охотником. Гибкая фигурка девушки возникала на самых высоких уступах, стрелы не знали промаха. В то же время, к ней записывались в очередь, чтобы сделать заказ на пошив одежды или вязание. Вокруг девушки крутилось множество парней. Предложения о помолвке сыпались каждый день, но Ри улыбалась и мягко отклоняла их, умудряясь, ни с кем не ссориться.
Всё закончилось в один день.
Уша́р пошёл проверять капканы и не вернулся. Первый день Лана лишь хмуро посматривала в сторону гор. На второй оделась, взяла оружие и отправилась на поиски. Пустые капканы были на месте. Отец бесследно исчез. Напрасно Ри облазила знакомые расщелины и обрывы, выкликая Уша́ра. На третий день, возвращаясь в село, она заметила пятипалый большой отпечаток.
«Ке́гры! Ска́льные волки! – Девушка мгновенно напряглась и сосредоточилась. – Никогда они не подходили так близко! Их угодья высоко в горах!» Капельки алого цвета на камне… тонкие нити жёсткой шерсти белого и серого цвета… следы когтей на валуне…
«Здесь была битва! – Мысли лихорадочно закружились в голове Риланы. – Но кто? Кто решился встать против ке́гров? Отец?»
Так ничего и не поняв, она возвратилась домой. Кенара, будто постаревшая сразу на десятки лет, молча, обняла дочь.
С той поры Лана практически пропадала в горах, надеясь отыскать разгадку гибели отца. Девушка приносила домой много добычи, они с матерью не бедствовали, но в доме поселилась печаль. Два года спустя Кена́ра слегла, одиночество, тоска по мужу иссушили её тело, исчезла тяга к жизни.
– Ри, – еле слышно умоляла она, – прошу тебя, согласись стать женой одного из тех, кто предлагает тебе замужество. Как ты будешь жить одна? Без защиты и тепла…
– Не бойся, родная, – Лана нежно целовала мать, – всё наладится, ты станешь скоро здоровой, и мы вновь заживём спокойно и счастливо. – Но всё же уступила матери и дала согласие на свадьбу восемнадцатилетнему Кари́му, парню, что жил неподалёку от них.
Вскоре Кена́ра умерла – просто не проснулась утром. После похорон Рилана отложила соединение в семью с Кари́мом на неопределённый срок. Исполнив
