тишину.
Раздался приглушенный бой каминных часов.
Наконец отец Кронин сказал:
– Прошу вас, не сердитесь на меня. Я весьма уважаю вас и высоко ценю наши отношения, отец Стефан. И ваш гнев в придачу ко всему… для меня это уже слишком.
Довольный тем, что ему удалось пробить скорлупу упрямства и замкнутости отца Кронина, отец Вайцежик отвернулся от окна, быстро подошел к сидевшему в кресле собеседнику и положил руку ему на плечо.
– Я вовсе не сержусь на вас, Брендан. Я тревожусь за вас. Я беспокоюсь. Меня огорчает то, что вы не даете мне помочь вам. Но не более того.
– Отец мой, поверьте, – взглянул на него снизу вверх отец Кронин, – мне тоже очень нужна сейчас ваша помощь. Но что я могу поделать, если мои сомнения не коренятся ни в одной из перечисленных вами возможных причин? Я сам не понимаю, откуда взялось это безверие. Это остается для меня… чем-то таинственным.
Отец Стефан понимающе кивнул, сжал Брендану плечо и, вернувшись к своему стулу за письменным столом, сел и закрыл глаза, задумавшись.
– Хорошо, Брендан. То, что вы не можете определить причину утраты веры, свидетельствует о том, что это не результат заблуждения. Так что оставим духовное чтение, книги здесь не помогут. Это психологическая проблема, и корни ее уходят в ваше подсознание. Нам еще предстоит докопаться до них.
Открыв глаза, отец Стефан увидел, что помощник смотрит на него с интересом: предположение, что его внутреннее сознание просто действует во вред ему, явно заинтриговало молодого священника. Следовательно, не Бог отвернулся от Брендана, а Брендан подвел Бога. А это уже переводило дело в плоскость личной ответственности, что само по себе гораздо более легкая проблема, чем мысль о нереальности Бога или о том, что Он отвернулся от Кронина.
– Как вам, вероятно, известно, – сказал отец Стефан, – архиепископом Иллинойсским ордена иезуитов является Ли Келлог. Однако вы можете и не знать, что у него работают два психиатра, тоже иезуиты: они помогают нуждающимся в помощи священникам. Я мог бы устроить для вас консультацию и, при необходимости, обследование и лечение.
– Я был бы вам крайне признателен, – ответил Брендан, подаваясь всем корпусом вперед.
– Да. Со временем. Но не теперь. Как только вы начнете курс психоанализа, архиепископ сообщит об этом префекту, и тот примется выяснять, не допускали ли вы каких-либо проступков в прошлом.
– Но я никогда…
– Мне это известно, – поднял руку отец Стефан. – Но в обязанности префекта входит контроль за дисциплиной, и он обязан быть подозрительным. Самое скверное то, что даже если лечение у психоаналитика будет успешным, префект на долгие годы занесет вас в черный список, что ограничит ваши перспективы. А вплоть до последнего инцидента я был уверен, что вы станете со временем епископом, возможно, пойдете и еще выше…
– О нет! Это не для меня, – запротестовал Кронин.
– Уверяю вас, это именно так. И, если вам удастся
