и, не исключено, найдете причину утраты веры – и преодолеете ее.
На лице Брендана читалось сомнение.
– Но ведь вы обещали дать мне три недели! – сказал отец Стефан.
– Хорошо.
Брендан непроизвольно поправил свой белый жесткий воротничок – похоже, он сожалел, что ему придется расстаться с ним на некоторое время, и это уже было добрым знаком.
– Я дам вам денег на расходы, вы снимете номер в недорогом отеле, будете жить среди обычных людей, это должно пойти вам на пользу после церковного затворничества. Ступайте переоденьтесь и потом зайдите ко мне. А я пока позвоню доктору Макмертри и обо всем с ним договорюсь.
Кивнув, Брендан направился к двери, но вдруг остановился.
– Есть одна деталь, говорящая в пользу предположения о том, что моя проблема имеет психологический, а не рассудочный характер, – нерешительно проговорил он. – В последнее время мне снятся странные сны… точнее, один и тот же сон.
– Рецидивирующий сон, совсем по Фрейду.
– Я видел его несколько раз после августа. Но на этой неделе – три раза за последние четыре дня. Очень неприятный сон, он повторялся вновь и вновь на протяжении ночи. Короткий, но яркий. Мне снились черные перчатки.
– Черные перчатки?
Брендан поморщился:
– Мне снилось, что я в незнакомом месте. Лежу на кровати. Словно бы… связанный. Мои руки и ноги привязаны к кровати. Я хочу встать, убежать, выбраться из комнаты, но не могу. В комнате полумрак, трудно что-либо разобрать. И потом эти руки…
Он вздрогнул.
– Руки в черных перчатках? – подсказал отец Вайцежик.
– Да. В черных блестящих перчатках, виниловых или резиновых. Очень плотных, туго обтягивающих руку. – Брендан отпустил дверную ручку и вернулся на середину комнаты, где замер с поднятыми перед глазами ладонями, словно бы пытаясь вспомнить подробнее, как выглядят руки в черных перчатках из его навязчивых снов. – Мне не видно, чьи это руки, что-то случилось с моим зрением. Я вижу только перчатки, до кистей. А выше – выше все расплывается.
Лицо Брендана побледнело, в голосе слышался страх.
Порыв холодного ветра сотряс оконное стекло, и отец Стефан спросил, невольно поежившись:
– Этот человек в черных перчатках – он что-нибудь говорит вам?
– Он никогда не произносит ни слова. – Брендан вновь содрогнулся, опустил руки и засунул их в карманы. – Он только прикасается ко мне своими холодными скользкими перчатками.
У кюре был такой вид, словно он и сейчас чувствует их прикосновение.
– И в каком месте вы ощущаете прикосновение этих черных перчаток? – с явным интересом подался вперед отец Стефан.
Глаза молодого священника остекленели.
– Они прикасаются к моему лицу. Ко лбу. Щекам, шее… груди. Мне холодно. Они ощупывают меня всего.
– Но
