не замечал, соображая о своем. Потом, когда кофе им готовила (громко сказано, конечно), уже рассмотрел ее. Худая, это сразу в глаза бросилось. Не щепка, ясное дело, есть округлости в нужных местах. Но в его вкусе чуть поупитаннее. Волосы длинные, тогда мокрыми сосулями свисали по спине, вода с них капала. Сейчас забраны в хвост, обычный, «конский». И видно, что свои – не крашеные там, не приляпанные к своим чужие. Как тока девки щас не изощряются! На иную глянешь, там из своего на голове разве что кожа осталась. Ну, может и не все. Он-то знается если только с марухами корешей да центровыми шкурами. Там у них это за здрасьте. И глазюки у этой офигенно большие, такие синие-синие. Он улыбнулся уголками губ, вспомнив, как один корефан ему талдычил, что биксы с огромными глазами лучше всех сосут. Интересно, чего приперлась?
Злате не спалось. Нет, чтоб как вчера вырубиться и все. Сейчас же нервное возбуждение даже глаз не давало сомкнуть. Ворочалась с боку на бок, все кости отлежала. Нет, так дело не пойдет! Одно мученье! Да еще танец этот… только сейчас ее накрыло: как же она истосковалась по танцам! Все тело будто оживало у шеста, возрождалось, возвращалось к жизни! И тут ее посетила шальная мысль: не пойти ли сейчас потанцевать? Все наверняка уже спят или разъехались. Да даже и увидят ее, терять все равно нечего. Решено! Глянула на свои легинсы, и оторвала штанины, укоротив под короткие шорты. Если уж получать удовольствие от танца, то сполна, выполняя все сложные трюки и захваты, используя всю свою гибкость и растяжку, и чтоб никакие лишние тряпки не мешали.
В темноте на ощупь прокралась в зал. Спать улеглась в какой-то комнатушке, вчера вместе с девочками, сегодня те подыскали себе другое местечко. Чай, не царское это дело – спать с танцовщицей. Да, на здоровье. Включила рубильник, который приметила еще днем. Очень уж он походил на тот, что был в «Z» и которым включали подсветку сцены, как ей однажды показали. Вдруг сработает? С душем ведь получилось. С натужным щелчком включился красный, как обнаружился, свет, когда она взошла на помост. И чуть не закашлялась – так смачно было накурено! Ну, не все коту масленица. Вытяжка, видно, накрылась. Еще здесь горел свет по периметру, но так смутно, что не сразу и различишь. Подошла к музыкальному проигрывателю, включила, и вставила неразлучную флешку, на которой помимо тренировочных треков были еще и любимые, для души.
Щелчок зажигалки прозвучал как выстрел в гробовой тишине зала.
– Чё здесь забыла? – прикурив сигарету, спросил «вожак», не глядя в ее сторону. Голос грубый, сиплый, прокуренный. И какой-то негармоничный, неслитный что ли… Слона-то она и не приметила. Дела…Он сидел боком к ней, уперев локти в стол. Судя по пустым бутылкам водки да початой перед ним, трезвым его точно не назовешь.
– Ничего, – надо отвечать четко, только на заданный вопрос – золотое правило, которое она уяснила, общаясь с подвыпившими «гостями».
– Зачем пришла тогда? – не унимался тот.
– Так, – выдавила из себя, неопределенно пожав плечами. Он со всей дури ударил ладонью по
