я… Все это не по мне —Я верен только старине.
В каракулях былых столетий
Ищу своей судьбы тропу,
И почерк дьяка, мне поверьте,
Милее even sense good.
Устав и скоропись, как прежде,
Меня избавят от надежды,
Что миф, с которым вместе шли,
Уж постарел и весь в пыли.
Я с ним вникал простым студентом
И в Соловьёва старый том,
И в палеографи-альбом,
С кириллицею по сегментам.
Но хоть мне больше сорока —
Я все в историках пока.
Продумал я и форму плана,
И как героя мне назвать.
Зачем мне к этому роману
Кумира нового искать?
Я назову его Онегин
И имя дам ему Евгений,
С той хитрой разницею лишь,
Что с той поры, читатель, слышь,
Прошли немалые уж лета,
Истаяло премного зим.
Я опечален фактом сим,
Но мне никто не даст билета
Назад. Никак я не вернусь
В ту монархическую Русь.
«А разве не занятно было
Монарший бороздить простор?» —
Спросил. И слышу – критик милый
Уже со мной вступает в спор:
«Что в веке том, печально-скучном,
Где предок с думой о насущном,
В эксплуататорских цепях
Жил при боярах и царях?
Там не было автомобилей,
Хип-хопа, рока, дискотек,
Крестьян помещик драл и сек,
И в рекруты сдавал насильно».
Так с детских лет учили нас
В советских школах сотни раз.
«А как с прогрессом? Телевизор
Ты смог тогда бы посмотреть?
Иль с девушкой своей de visu,
Как в интернете, побалдеть?
А радио, I и смартфоны,
Кассеты, диски, телефоны?
А самолеты, поезда? —
Их вовсе не было тогда.
Куда поедешь – так в карете
Трясись верст сто и в дождь и в грязь.
Коль на рессорах – значит князь,
Иль дворянин, иль в «комитете»…
Если ж крестьянин просто ты —
В телеге едешь все версты».
(Поверь, не зря ведь суетятся
Режима нашего чины.
Тьмой массовых коммуникаций
Мы все во тьму погружены.
Газеты, media – как скифы —
ам дарят стрелы PR-мифов.
В них очевидцам заткнут рот,
И, что ни информатор – врет.
Так было. Тем и знамениты
Князья Иваны. И потом —
Под императорским орлом,
Серпом и молотом закрытым.
Миф – коммунист в себя ж вобрал
Весь этот древний капитал.)
Но к прошлой жизни нет возврата,
В минувшее – закрыта дверь,
И в то, что верили когда-то,
Уж не поверим мы теперь.
Все ж в дали лет мне быть приятней
И без сомнения, – занятней.
Вступление кончив, я скорей
К роману проложу subway
Тебе, читатель, наконец-то
(В
