характеризует и дополняет представления о том явлении, которое я довольно подробно рассмотрел в предыдущих разделах этой «объяснительной записки», а именно – о литературном культе А.С. Пушкина. Пародии на основе травестии текста пушкинского романа в стихах, созданные в XIX в., если учитывать их тенденциозную подоплеку, в немалом количестве были направлены против литературного культа А.С. Пушкина. Такого рода тенденциозной направленностью характеризуются пародии М.И. Воскресенского «Евгений Вельский» (1828–1829); Н. Карцева «Семейство Комариных» (1834); Н. Колотенко «Граф Томский» (1840); Б.Ф.З. «Граф
Нулин-сын» (1880). К этим же пародиям по их направленности примыкают и некоторые пародии, написанные в досоветское время в начале XX в.: В.М. Голиков (Wega) «Евгений Онегин» (1911); Е.Г. Яновский. «Кривое зеркало. Евгений Онегин. (обозрение г. Ровно в стихах)»; А. Липецкий (А.В. Каменский) «Надя Данкова» (1913).
В советское же время в отечественной литературе, как отмечалось выше, возобладала и безальтернативно соблюдалась установка на сохранение литературного культа Пушкина. Этим же обстоятельством объясняется странный на первый взгляд факт: огромное количество опубликованных литературоведами работ о пушкинском романе в стихах не сопровождалось таким же обильным появлением добротных исследовательских монографий (диссертаций) по этой же теме. Вся «онегинская» тематика и проблематика в советский период оказалась на удивление недиссертабельной. За всю советскую эпоху по проблемам, связанным с содержанием или текстологией «Евгения Онегина», было подготовлено всего 30 диссертаций различного уровня[82]. Очевидно, что культовые явления даже в области литературы не подлежали в СССР научной разработке и критике. Об особенностях советских пародий по теме пушкинского произведения в 1930–1950-е гг. я упоминал выше, а наиболее талантливые советские пародисты более позднего времени – Ю.Д. Левитанский, А.А. Иванов, В.С. Высоцкий, И.М. Иртеньев, Л.А. Филатов – предпочитали попросту не касаться этой темы.
Образцы пародирования пушкинского текста «Евгения Онегина», представленные в постсоветскую эпоху, немногочисленны и в литературно-художественном отношении очень сильно уступают всему, что было создано в этой области в XIX и в XX вв.[83] Пародии Д. Пригова и В. Дагестанского, на мой взгляд, настолько бездарны, что у меня нет никакого желания даже цитировать и анализировать их фрагменты. «Реконструкции» пушкинского текста, обнародованные А. Черновым и Э.М. Абрамовым, – не более чем современные литературные мистификации. Сочинения же Т.Г. Кулаковой и А.П. Климая представляют собой в большей степени стилизации, чем пародии на текст «Евгения Онегина». Продемонстрирую несколько откровенных литературных «перепевов» пушкинского текста, выявленных мной в сочинении А.П. Климая:
Я думал лишь о форме плана
И плел сюжетную канву,
«Покамест моего романа
Я кончил первую главу;
Пересмотрел всё это строго:
Противоречий очень много,
Но их исправить не хочу.
Цензуре долг свой заплачу
И журналистам на съеденье
Плоды трудов своих отдам»
Иди ж по сёлам, городам
Новорожденное творенье,
И заслужи мне славы дань:
Кривые толки, шум и брань.
Я
См.:
См.:
