назад, Борька встретил Наташу, а Динка – Николоса. Вот так и получилось, что у каждого теперь была своя собственная, отдельная жизнь…
Приглашения на праздник Борька не ждал. И вовсе не потому, что плохо думал о Динке…
– Дзынь!
…или об Ирке, просто понимал, что праздник будет…
– Дзынь!
…скорее официальным, чем семейным…
– Дзынь!
– Алло?
– Привет, пап! – голос был таким громким, что пришлось отодвинуть трубку от уха.
– Привет, Динка! Как же ты кричишь.
– Извини, пап! – голос, однако, ничуть не стал тише – Ты помнишь про субботу?
– Помню, а то как же.
– Ты обязательно приходи! Соберется вся родня… Будет ужасная толпа. Знаю, ты этого не любишь, но… Приходи все-таки, ладно? Ты мне будешь очень нужен.
Борька обещал. Потом, уже положив трубку, он закурил и подумал, как странно будет ему в этой почти карнавальной толпе, в запахах духов, дежурных приветствиях и рассказах о дальних странах…
…Да и что ему подарить своей вот уже совсем взрослой дочери? У него нет счета в банке и своего отеля где-нибудь далеко, не хватает денег на модные драгоценности и совести – на плюшевых мишек, нет личного портного, чтобы сшил для нее платье, нет дорогой машины… В общем, ничего такого, что обычно дарят хорошеньким обеспеченным девочкам на совершеннолетие…
Сигаретный дым медленно взлетал к потолку и таял, оставляя сладковатый привычный запах. В слабом освещении узоры на обоях складывались в строгие одухотворенные лица. Было жарко.
Духи, приветствия, рассказы, духи… Вообще-то, Борька тоже мог многое рассказать, и о разных странах, и о людях, и о море. Только рассказы у него были совсем другие. Не хуже и не лучше, просто такие, которые не расскажешь незнакомому человеку, тем более, если он совсем не похож на тебя. Поэтому Борька обычно молчал. По-доброму молчал.
Последний раз они с Динкой виделись полгода назад, еще до Наташи и Николоса. Тогда была зима, как раз самый холод, и люди на улице кутали улыбки в толстые вязаные шарфы. Отец и дочь встретились у памятника, посмотрели друг на друга и отправились в мороженицу. Там они просидели часа три, болтая обо всяких пустяках, как это обычно бывает, когда встречаются два близких человека. А потом за Динкой приехал отчим. На огромной черной машине, напоминающей шкаф. Мужчины улыбнулись друг другу, пожали руки, Динка запрыгнула в шкаф, и они уехали, скрипя шинами по свежему снегу. Егор, отчим, был хорошим парнем. Он так же, как и Борька, не любил шаблонных фраз и пустых разговоров, и редко близко сходился с людьми. Они с Борькой могли бы стать настоящими друзьями, если бы у них было на это время.
Борька помахал им вслед, улыбнулся и вдруг подумал, как же хорошо, что Динка осталась с матерью, а не с ним, в тесной «двушке».
Утром пришла Наташа. Она всегда приходила, когда Борьке было грустно или что-то беспокоило,
