Иоанна, в глазах его – правды.
Иоанн, видя смущение знаменитого фарисея, гордый своей победой, быстрым шагом направился в Храм.
Кто-то взял под руку Зосиму. Он обернулся. Рядом стоял, иронично кривя губами, книжник Матафей.
– Ну, что, брат? Я вижу, что ты поверил ему.
– Нет, но я не знаю, как разоблачить лжемессию перед народом.
– Это не сложно, брат. Но мне только жаль…
– Кого тебе жалко?
– Этого лжемессию, которого народ побьёт камнями. Ведь он ещё так молод, – ответил с нарочитым равнодушным видом костлявый книжник, однако едва он отошёл к своим ученикам, как тотчас преобразился, в его голосе зазвучало раздражение, а лицо исказилось злой гримасой:
– Ну, подожди, лжемессия, вот уж я тебя!
В эти годы в иудейском народе начала усиливаться вера в скорое пришествие Мессии, который должен был установить на земле израильской Царствие Божия. Народ, задавленный тяжёлыми поборами во время гражданских войн, что вели римляне в течение десятилетий, ограбленный собственным царём Иродом Великим, тем сильнее верил в Мессию, чем тяжелее была его жизнь. Во всех трёх дворах Храма и у ворот сидели ежедневно древние старики и увядшими, слезящимися от напряжения глазами внимательно осматривали всех входивших иудеев, в надежде узреть Мессию. Они умоляли Бога: не забирать их к Нему до тех пор, пока не увидят Сына Человеческого. Каким он будет на вид: седобородым старцем или отроком двенадцати лет, впервые надевшим на себя таллиф, или зрелым мужем?
Едва разнёсся по городу и Храму слух, что в Дом Отца своего шёл Сын Его, как тотчас народ иудейский уверовал, затрепетал от сладостного ожидания. Из уст многих десятков тысяч богомольцев, наполнявших собой дворы святилища, исторгся единый вздох облегчения, похожий на вопль. Лица людей увлажнились слезами радости. Книжники и фарисеи негодовали!
Когда маленький, хрупкий Иешуа, едва дыша от безумного счастья, вступил через огромные ворота в первый двор, он смутился, услышав оглушительное мычание и блеяние животных, что рвались из рук иудеев, предчувствуя свою скорую смерть. Юноша в своих экзальтированных мечтах о Храме не предвидел, что скот будет упрямиться перед забоем, что эта жертвенная скотина тут и там будет извергать из себя постыдные выделения на прекрасный мозаичный пол.
Юному иудею стало стыдно перед Богом за эту бессловесную, глупую тварь. Он покраснел, растерялся и в полном смущении опустил голову, и увлекаемый толпой пересёк огромный двор и подступил к центру его, где за низкой в три локтя квадратной стеной уходили вверх четырнадцать ступеней. Они опоясывали святилище с севера, востока и запада. А вверху на площадке за этими ступенями вздымалась над ними стена в сорок локтей, имевшая девять ворот. За воротами во втором дворе по сторонам его стояли жилища для паломников, а в центре его – очередные ступени, числом двенадцать тянулись к верхнему двору, на котором находился Храм. И эти храмовые дворы – один над другим, в три этажа – были заключены четырёхугольной стеной и имели вид пирамиды.
