были залиты кровью.
Пронзительные вопли стенаний огласили город. Люди разрывали на себе одежды, посыпали головы землёй, а иные, не в силах перенести горе от смерти единоверцев, бросались вниз на дорогу с высоких крыш или с крепостных стен в пропасть.
Народ со всех сторон прихлынул к Храмовому комплексу, разыскивая родных, близких людей, перевязывая раненых, унося мёртвых.
По лестнице среди трупов, оглядывая их, поднимался пожилой иудей. Он разрывал на себе одежду, плакал и кричал:
– Лазарь! Лазарь!
– Я здесь! – откликнулся с жертвенника мальчик и спрыгнул на пол, помчался к отцу.
Иудей охнул и, плача ещё сильнее, протянув руки вперёд, бросился наверх и в исступлении сжал своё чадо.
– Боже мой, не сон ли это? Не во сне вижу тебя! – возопил он, то отодвигая от себя мальчика, то прижимая и целуя ребёнка.
Обезумевший от счастья, он смеялся и приплясывал, и вдруг затянул громовым голосом хвалебный псалом Богу.
Заласканный отцом Лазарь указал на Иешуа:
– Отец, вот добрый человек, который спас меня от смерти..
Отец подошёл к юноше, и как сына обнял и расцеловал его. Эта ласка смутила Иешуа, потому что он никогда не знал подобного проявления чувств к нему. Между тем, мужчина, уже придя в себя и счастливыми глазами глядя в лицо юноши, сказал:
– Позволь, добрый человек, назвать тебя моим сыном, позволь пригласить тебя в мой дом. Он теперь и твой дом.
По приказу первосвященника Анны Иоанн Креститель был найден, закован в кандалы и приведён во дворец Анны и брошен в подвал.
Дворец Анны находился по другую сторону долины Тирапионь, на горе Сион. Из окон дворца хорошо был виден Храм, откуда доносился протяжный, горестный вопль народа. Только левиты не прекращали приносить жертвы Богу.
Члены синедриона, основную массу которых составляли саддукеи – партия аристократов и священников – быстро собрались в круглом зале второго этажа дворца Анны.
Когда высокая дверь от сильного толчка распахнулась, и в зал вошёл с гордо поднятой головой Иоанн Креститель с цепями на руках и ногах, сжимая в правой руке крест, члены синедреона пришли в ярость от вида Крестителя. Они вскочили с лавок.
– Предатель! Погубитель народа! Выдать его римлянам на крест!
Пророк я презрением оглядел вопящих людей и крикнул в ответ:
– Я вижу перед собой сброд трусов и негодяев!
Садукеи на мгновенье опешили от этих слов. Ведь они – саддукеи – всегда восхваляли присутствие римских войск на территории Палестины, видя в них залог не только мирной жизни иудеев, но и великое благо.
Аристократы с поднятыми кулаками бросились на Иоанна, но их придержали и опередили фарисеи.
Первосвященник вырвал из руки пророка крест, с яростью переломил его о колено и метнул обломки под ноги Крестителя.
– Ты
