в порядке, я могу исправить ситуацию и с удовольствием сломаю тебе руку. Хочешь?
Денис мрачно промолчал: ситуация и без того выглядела нелепой, а тут ещё и эти двое, как сговорились, решив окончательно рассорить его с Асель. Сейчас она, наверняка, несётся сюда, чтобы быть рядом с ним, а он даже объяснить ей ничего толком не сможет.
Всё, хватит. Надо взять себя в руки и обдумать дальнейшие действия, а не тыкаться носом туда-сюда, как слепой котёнок, и бессвязно вопить в попытках оправдаться.
Пока Сеня и Вика о чём-то заговорщицки шептались у памятника, Денис отошёл и грузно уселся на скамью.
– Здесь? – почти беззвучно спросил он, будто сумасшедший, ведущий беседы сам с собой.
– Здесь, – тут же отозвалась тень.
– Ну, так запомни. Ты выбрала нечестную игру. Мне плевать, насколько добры твои намерения, если методы паршивые. Сампи не сможет управлять мной, как и ты. Но раз вы сговорились, то поиграем. И ничего, что вас много, а я один. Я всё равно выиграю, ясно?
– Ух, как страшно, – просипела тень, завибрировав в районе диафрагмы.
И умолкла. Словно исчезла. В голове тут же прояснилось, самообладание постепенно возвращалось к Денису, мозг заработал с новой силой, будто его промыли и очистили. Главное теперь – не вернуться в состояние паники, когда придёт Асель. Асель – его слабое место. Асель.
Её имя таяло на языке, растекалось пряным сладковато-горьким вкусом, наполняло сердце нетерпением.
– Да что ж такое… – прошептал Денис, зажмурившись, выгоняя из головы мягкую улыбку Асель, побеждая дрожь, расползающуюся по спине и рукам при одной только мысли об этой девушке.
– Тимошин, ты чего там бормочешь? – спросила Вика, подходя ближе к скамейке.
– Принимаю решение, – буркнул Денис.
Он, и правда, принял решение. Это было трудно, но необходимо. И решение далось ему нелегко.
Подруга уселась рядом и, по обыкновению, приложила ладошку к его лбу.
– У тебя депрессия? – Ни капли желчи, она действительно беспокоилась. – Да ладно, Дэн, не переживай. Помиришься ты со своей Асель.
Она убрала руку и вздохнула. Бросила короткий взгляд в сторону Макарова, который в это время задрал голову, пытаясь разглядеть умиротворённое лицо Пушкина в бронзе.
– А я ему хочу письмо написать.
Денис с опаской взглянул на Вику и прищурился.
– Кому?
– Ему. – Подруга указала взглядом на Арсения.
– Зачем?
– Не знаю. Просто мне так хочется.
Денис нахмурился.
– Проще ему в лицо сказать. Подойди и скажи.
– Я понимаю, что кора его головного мозга произошла от дуба, но мне всё равно… – Вика опустила глаза. Раскраснелась. – Да и написать мне легче, ты же знаешь.
– И что ты напишешь?
– Что-то очень странное и печальное. Как тебе это: «Она ещё не сдалась, но
