обстановку и предметы, Входит герой, снимает очки, кладёт их в карман рубашки и подходит к умывальнику.
Тут зрители впервые видят одноглазое лицо героя.
Он моет руки, умывается, вглядывается в своё лицо, и, наклонившись к зеркалу, выдавливает прыщик на щеке.
Кричит отцу:
– Папаня, у нас есть одеколон или спирт?!
– Откуда! … Водочки есть чуток!
Аут-камера показывает кухню, давно нуждающуюся в ремонте.
Отец (в шлёпанцах, «семейных» трусах и замаранном фартуке) достаёт из шкафчика початую бутылку водки.
С кусочком ваты герой входит в кухню, берёт из рук отца бутылку:
– Спасибо.
Увлажняет ватку водкой и выходит из кухни.
Расположенная в ванной комнате аут-камера показывает, как главный герой наклоняется к зеркалу и снова выдавливает что-то из прыщика, потом прижигает ранку ваткой, затем отстраняется от зеркала и вглядывается в свое изображение.
Раздаётся слабый звук, отдалённо напоминающий щелчок затвора фотоаппарата.
И зрители впервые видят то, что видит герой свои одним глазом (ин-камерой), в данный момент – его отражение в зеркале.
«Внутренний голос» (после глубокого вздоха с нейтральной интонацией):
– Н-да-а…
Далее идёт изображение с ин-камеры
(до указания о передаче изображения на аут-камеру).
Вместе с героем (Димой) ин-камера возвращается на кухню.
Дима видит на столе пирожное возле стакана чая, говорит отцу:
– Ого! Хавчик какой! Пирожное! Не иначе – маманя денег подбросила?
– Да, встречался с нею – тебе привет.
Дима (после некоторого молчания):
– И всё-таки ещё раз спрошу – не стыдно нам брать у неё?
– Ну, не будет же тебе стыдно есть пирожное? Особенно тебе….
Я своё уже съел…. И потом, что ты беспокоишься, Петров ей нормально отстёгивает.
Хватает и ей, и дочкам.. Ну и нам перепадает… По доброте маминой души.
Дима садится за стол и начинает есть.
Отец подходит к раковине и начинает мыть тарелки и кастрюли.
После непродолжительного молчания, Дима:
– А чего Петров с нею расстался?
– Видел бы ты его новую жену – не спрашивал бы!
Кстати, не намного старше тебя. Куда до неё маме твоей…
А петровские бабки нам жалеть нечего! На Лендровере стал ездить.
С шофёром-охранником.
– А может он всё-таки бандит, как мы когда-то думали?
– Там не поймешь. Если и бандит, то, типа, не на сто процентов.
Время такое, что не поймешь. Мне ведь тоже интересно, я через людей узнавал.
Склады какие-то у него, с таможнями какие-то дела.
Может,
