у муравья состоит из трех черных кружков, разных по размеру. Напоминает капли застывшего мазута. А ноги как тоненькие проволочки. На уроке «Окружающий мир» нам рассказывали, что муравей самый сильный, поднимает предметы, в несколько раз больше, чем он сам. С такими-то проволочными ногами. Я взглянул на свою правую ногу. Она ведь совсем не тонкая. Неужели, муравей сильнее меня?
– Здравствуй, Антон.
Я повернул голову, хотя голос узнал и так.
– Привет.
– Как ты?
– Лучше.
– Правда?
– Лучше, чем ты.
Отец рассмеялся каким-то натянутым смехом. Я раньше за ним не замечал.
– Шутишь.
– Нет, – ответил я и снова посмотрел на свой костыль в поисках муравья, но его уже не было. Убежал.
– Как твое здоровье?
– Как твоя рыжая дочь?
– Антон! Я о тебе спрашиваю. О Наташе еще успеем поговорить.
– Я не хочу говорить о Наташе.
– Вот и расскажи, как ты тут.
Я молча показал на костыль.
– Понимаю, – отец сложил руки замком, оперся локтями о колени. – Тебе нужно держаться. Только так можно выздороветь.
– Я держусь. Главным образом за костыль, – сказал я и рассмеялся отвратительным громким смехом. Самому противно. Кажется, меня услышали даже в дальнем конце двора. По-крайней мере, мне показалось, что несколько медсестер, потерянно блуждавших возле больницы, обернулись.
Отец положил свою крупную руку мне на локоть. Я хотел отдернуть руку, но не отдернул, и мы так посидели чуть-чуть.
– Я живу рядом с психической уродиной, – почему-то снова громко сказал я. И даже по-дурацки заулыбался. – Она вздыхает по ночам. А еще нам дают кашу три раза в день. У них много крупы, да? Они не знают, куда ее девать, да?
На глаза навернулись слезы. Отец взял мой костыль, который лежал между нами, хотел, видимо, переложить и, может, пододвинуться ко мне поближе. Может быть, даже обнять. Но вдруг уставился на него, как будто впервые увидел, погрустнел, посмотрел на меня, потом снова на костыль. Я отвернулся. А он так и остался сидеть на прежнем месте с костылем в руках. Как будто ему совестно его выпустить из рук.
– Мог бы и не приходить. Тебя никто не заставлял, – сказал я. – Я тут нормально. Даже гуляю вот.
– Меня никто не заставлял.
– Вот и не приходил бы.
– Ты не хочешь?
Я отвернулся еще сильнее, хотя дальше уже некуда было. Я уже смотрел себе через плечо. Там было дерево. По коре полз точно такой же муравей, как и по костылю несколько минут назад. Интересно, это тот же муравей или просто похожий?
– Антон, я приду еще. Прийти?
– Папа…
– Я приду.
Папа встал. Осторожно, как что-то хрупкое или живое, облокотил мой
