и после этого… Честно говоря, мне самой непонятно, как это вышло так быстро и… радикально… Но это так: уже через год я решила всё бросить и только спасать душу.
– То есть вы пустились во все тяжкие?
Афинаида недоуменно взглянула на ректора.
– Насколько я помню, – пояснил Киннам, – в Евангелии сказано, что спасти душу можно, лишь погубив ее.
– Да, но… – растерянно проговорила девушка, – ведь это толкуется как жизнь…
– И вы, значит, решили загубить свою жизнь, чтобы спасти душу.
Афинаида чуть вздрогнула.
– Вы правы, именно так и вышло! – Она горько усмехнулась. – Наверное, над такой глупостью можно только посмеяться… Когда я теперь вспоминаю всё это, мне иногда хочется избить саму себя, такой я была дурой!.. Впрочем, – она смутилась и покраснела, – вам это вряд ли интересно… все эти подробности… Простите, что я так…
– Почему же, очень интересно! Я ведь не только ученый, но и писатель, а писателей всегда занимают разные истории из жизни. Поэтому, если вы сочтете возможным посвятить меня в вашу историю, я с интересом ее выслушаю. – Ректор внимательно посмотрел на девушку. – Тем более, что вам и самой, как мне кажется, будет полезно рассказать всё это. Вы с кем-то делились этой историей?
Афинаида покачала головой.
– Но у вас есть большая потребность рассказать обо всем кому-нибудь.
Она снова вздрогнула и, чуть поколебавшись, кивнула:
– Вы правы, господин Киннам. Но… не знаю, могу ли я… Это отнимет у вас время…
– Пустяки! Всё время, какое ни есть – наше, и мы вольны тратить его, как считаем нужным. А мне в данный момент представляется нужным выслушать вашу историю. Обещаю, что не буду смеяться, что бы вы ни рассказали!
Афинаида грустно улыбнулась.
– Даже если б вы стали смеяться, я это вполне заслужила… Но я думаю, что смогу отличить юмор от насмешки.
– Отлично! В таком случае… – Киннам нажал кнопку на столе. – Елена, будьте добры, приготовьте нам кофе. Мне как обычно, а для госпожи Стефанити… минуточку… – Он взглянул на девушку. – Что-то говорит мне, что вы предпочитаете покрепче и послаще, я угадал?
– Да, – смущенно ответила она.
Великий ритор засмеялся, снова нажал кнопку и сказал:
– Для госпожи Стефанити, пожалуйста, крепкий и самый сладкий!
– Так с чего же начать? – задумчиво проговорила Афинаида, когда голос Элен погас с тихим щелчком микрофона. Она сцепила пальцы и напряженно посмотрела перед собой.
– Наверное, с начала?
– Нет, с самого начала не надо, это слишком долго. – Девушка помотала головой. – Начну с того, что на пятом курсе со мной случилась дурацкая история. Это было осенью, мы с друзьями сбежали с лекции, и кто-то предложил пойти…
