ответила девушка чуть смущенно и, помолчав, вздохнула. – Да, если б я была дочерью философа, вряд ли у меня в жизни возникли бы подобные проблемы!
– Такие не возникли бы, но, возможно, возникли бы другие… Вы же помните, какие сложности были у вашей тезки, когда она стала императрицей! У каждой розы, даже самой красивой, свои шипы.
– Это понятно, но… Не знаю… Недавно в одной статье я читала рассуждение о том, что всякий опыт стоит того, чем за него заплачено. Только… мне кажется, что такие красивые фразы пишут люди, которые не очень-то дорого платили за свой опыт!
– Часто бывает и так, – согласился великий ритор с легкой усмешкой, – хотя то же самое можно услышать от людей, действительно многое переживших. Но ваш скепсис понятен. – Он умолк на пару секунд и добавил: – В юности я еще доверял таким рассуждениям, а теперь мне тоже стало трудно с этим согласиться.
Афинаида посмотрела на ректора и заметила, как словно бы тень легла на его красивое лицо, а в уголках глаз вместо прятавшейся там улыбки проступила усталость. «Неужели и в его жизни могло быть что-то… такое же тяжелое и непонятное, как у меня?» – подумала она, но спросить, конечно, не решилась и поскорей опустила взгляд, потому что внезапно испытала странное – и даже неприличное! – желание: протянуть руку и погладить его по щеке, чтобы стереть эту тень и заставить его улыбнуться…
– Ну, может быть, если оценивать из перспективы… – нерешительно проговорила она. – Я иногда думаю, что пройдет время и я пойму смысл всего бывшего… Только вот какое время? Понять-то хочется уже сейчас!
– Приходится запасаться терпением. Наука жизни еще сложнее просто науки: иногда долго копаешь и ищешь разрешение проблемы, но не находишь… Хотя, как и в обычной науке, попутно можно понять что-то важное для себя. – Помолчав немного, Киннам продолжал несколько задумчиво: – Конечно, сразу после горького опыта бывает непонятно, зачем он нужен или, по крайней мере, кажется, что такой ценой он точно был ненужен. Но, возможно, позднее станет ясно, что судьба в итоге устроила всё к лучшему и не стоит проклинать ее… Хотя после опыта, подобного вашему, эти слова могут вызвать, скорее всего, только недоверие.
– А вы разве верите, что «всё к лучшему в этом лучшем из миров»?
– Нет, Афинаида, – рассмеялся Киннам, – но надежду на лучшее всё же не стоит терять, ведь это единственное, что оставила нам Пандора!
– Да, но… это тоже как-то мрачно! Пусть сейчас я опомнилась, вернулась в науку и, возможно, преуспею… Но то, что было – зачем оно?! Ведь я точно так же могла бы заниматься наукой, я бы уже многое могла сделать, а вместо этого потеряла столько лет – зачем? Если это промысел Божий, то какой-то очень странный… Я думала, что спасаю душу, а в итоге… ничего не спасла, только оказалась выброшенной из жизни: потеряла время, друзей, почти все связи… А что приобрела? Разве что умение молиться… Древнегреческий, вот, не забыла
